Доили корову, было слышно, как струя молока бьёт в подойник. С колокольни сорвался удар колокола, за ним другой и третий – благовестили торопливо, неблагозвучно.
– Говорил, да! – крестясь, молвил старик и, загибая пальцы рук, начал считать: – Ну, учитель, это ничего, человек полезный, сельское дело знает и законы. И Яков Ильич – ничего, барин хозяйственный. А какой тебе друг Стёпка Рогачёв? Бобылкин сын, батрак, лентяй, никого не уважает… Мать – колдунья…
Голос старика гудел однообразно и жалобно, напоминая отдалённое пение нищих.
– Кого ему уважать? – неожиданно и, должно быть, невольно спросил Николай, вздохнув и оглядывая огород скучающим взглядом.
– Это тебе – некого, а он – всех должен…
Над сосною в густом синем небе плыло растрёпанное жёлтое облако. Все звуки разъединились и, устало прижимаясь к земле, засыпали в теплоте её.
Татьяна, вдова, двоюродная сестра мельника, высокая, с багровым сердитым лицом и большим носом, внесла в огород тяжёлую корзину мокрого белья, покосилась на брата с племянником и начала, высоко вскидывая руки, разбрасывать бельё на верёвки.
– Что не здороваешься? – хмуро спросил мельник.
– Здравствуй…
Николай не торопясь встал, спрашивая отца:
– В церковь не пойдёшь?
– В баню пойду. У меня спину ломит. Ты бы сам ходил почаще, в церковь-то!
– Когда надо – я хожу ведь…
– Чего станешь делать?
– На село сбегаю. Зворыкин приехал, может, денег получу с него…
– Татьян, собери-ка меня в баню.
– Дай вот стираное развешаю…
Назаров сердито ударил рукою по столу.
– Делай что велят!
Женщина, высоко вздёрнув голову и вытирая мокрые руки подолом, ушла из огорода, а мельник, собрав бороду в кулак, наклонился над столом, точно кот, готовый прыгнуть на крысу.
Выйдя на двор, Николай остановился, покачал головой. Левон, подмигнув молодому хозяину, сказал:
– Воюет воевода?
Хозяйственно осмотрев двор, покрытый слоем чёрной жирной грязи, глубоко истоптанной скотом, Николай попросил:
– Поди, Левон, прибери в колесе струмент!
Из коровника высунулась растрёпанная голова Дарьи.
– В баню он, что ли? – тоскливо спросила девушка.
– Да.
– Ой, господи! – заныла она. – Неужели мне опять мыть да растирать? Николай Фаддеич, соромно мне! Эку моду завёл, – али я на это рядилась?
Из-под мышки у неё высунул морду телёнок и неодобрительно мычал, как бы соглашаясь с нею.
– С ним толкуй об этом, а не со мной, не меня моешь! – сухо сказал парень, уходя со двора.
– У-у, черти! – донеслось вслед ему тихое восклицание.
«Сами вы черти!» – мысленно возразил он и, лениво сплюнув, пошёл к реке, держа руки за спиной и СКАЧАТЬ