Шолох. Тень разрастается. Антонина Крейн

Чтение книги онлайн.

      В итоге Кадия из Дома Мчащихся устроила мне такой прием, что к утру я уже и вовсе не верила в реальность предшествующих дней.

      Наверняка вам знакомо это чувство: ты возвращаешься из путешествия, и его сразу же будто ластиком стирает, быстро, безжалостно, как это и принято у вселенной. С легким чпоком натюрморт повседневности втягивает тебя обратно, и, казалось, и не было ничего. А если и было – то с кем-то другим. С твоим зловещим зеркальным двойником, с неясным образом из сновидений, который ты себе придумал каким-нибудь ужасно скучным будним вечером.

      Увидев прозрачные, блестящие слезы на глазах Кадии, я испугалась так, как не пугалась даже перед лицом звериных приспешников.

      Кад? Плачет?

      Невозможно!

      Да еще чтоб так тихо, беспомощно… Я совсем растерялась.

      Кадия всегда играла роль бравой девчонки (лучше: «деффчонки»), с самых малых лет. Сколько шишек ни кидали в нас соседские мальчики, сколько оплеух не лепил тренер по тринапу с говорящим именем мастер Пнивколено, сколько юнцов, краснеющих уродливыми пятнами, не признавались, что у них, дескать, нет к Мчащейся никаких чувств – Кадия никогда, никогда не плакала. Ее открытое, красивое лицо упорно не отворачивалось от препятствий, и поэтому у Кадии было больше врагов и врагинь, чем человек нормальный вообще может себе представить. Никто не любит смельчаков.

      В глубине души я знала, что она – не тот картонный персонаж, каким хочет казаться. Что иногда ей хочется заговорить нормальным тоном, без всех этих разухабистых «хей», «эгегей» и «дорогуша». Что иногда она сомневается, хорошая ли это для неё затея – работать стражем? Носить по двадцать кило железа (если не больше) и решать все проблемы острием меча?

      Я помнила, как у Кадии сперло дыхание, когда в темной пещере Дахху она призналась нам в любви к Анте Давьеру. А потом сразу же отреклась от своих слов, попытавшись обратить все в шутку.

      Сколько же на свете вещей, о которых мы не говорим! Не говорим даже с самыми близкими.

      Мы оставляем их в темной зоне, не желая выводить под театральный софит, ведь они совсем не подходят нашим пьесам.

      И на галерке верят. Верят.

      А те, кто ближе – из уважения молчат. Друзья всегда все знают. Не тешьте себя надеждой, что ваши тайны скрыты картонной декорацией на первом плане. Видно все. Но из любви мы отрицаем правду.

      И тем страшнее было видеть Кадию без маски.

      – Так, дома кто-то есть? – я подхватила ее под руку и потащила на участок.

      – Конечно. Полон дом гостей, всё как обычно, – она фольшиво хохотнула.

      – Мне лучше ни с кем не пересекаться, ты ведь понимаешь?

      Подруга неожиданно взъярилась:

      – Тинави, то, что я плачу, не значит, что я совсем мозги растеряла!

      Мы спустились с покрытой гравием дорожки в яблоневый сад. Деревья не шелохнулись. Ветви с припозднившимися белыми цветами, приятно СКАЧАТЬ