Исландская карта. Александр Громов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в погреб за вином так важно, как будто собирается держать речь в палате лордов. При этом господин никогда не посадит его в экипаже подле себя, да слуга и сам не сядет. Он знает, что ему пристало сидеть на козлах рядом с кучером, и ни за что не покусится на пристойность. Верность и пунктуальность его превыше сомнений. Одна беда – в России слуги-англичане редко приходятся ко двору даже в роли гувернеров. От их невозмутимости и самодовольства русские впадают либо в ярость, либо в английский сплин с запойным финалом.

      Французский слуга? О, этот совсем иной. В чем-то он стоит ближе к русскому человеку, но не наделен его упрямством. В смысле отхлебнуть без зазрения совести из хозяйских винных запасов, подтибрить мелочь или позабыть выполнить поручение – оба хороши. Зато если уж прижмет по-настоящему, на русского слугу надежды больше, чем на француза. Хотя и тут полной однозначности нет.

      Немец попадается разный. Как правило, он исполнителен, но «от и до». Педант и подчас самодоволен почище англичанина. Если немец умен, что нередко и случается, то все равно ведет себя как тупой, поскольку не желает понимать, что половину слов хозяин не договаривает. Честностью он ниже англичанина, но выше русского и француза, не говоря уже об итальянце или греке.

      Особняком стоит испанский слуга – чернокожий, курчавый, из колоний. Этот надоест суетой и уверениями в преданности хозяину. Но случись что – веры ему нет. С раба какой спрос? Бессмысленно доказывать ему, что слуга и раб – не одно и то же.

      Совсем особая песня – русский слуга. Как правило, он ленив, вороват и вдобавок еще считает себя куда умнее барина. Последний тезис, по его мнению, несокрушим и ни в каких доказательствах не нуждается. При всем том русский слуга сплошь и рядом простит барину такое, за что иноземная прислуга подпалит среди ночи дом и метнется к норманнам в пираты. Само собой – если хозяин хоть за что-то достоин уважения. Иначе не хозяин он вовсе, а так, недоразумение. Русский слуга должен иметь возможность похвастаться своим барином в разговоре со слугами других господ. Станет он на самом деле хвастаться или нет – вопрос второй.

      Николай Николаевич Лопухин – вот как звали господина во фраке. Его бородатый слуга носил имя Ерофей и нимало не обижался, когда барин называл его попросту Еропкой. Однако именовать себя так он позволял лишь барину.

      Без особой спешки коляска катила по Рогожскому Валу. Кучер на козлах не горячил жеребца. Расстояние между едущими и бегущими сокращалось медленно.

      – Поймают мальца, – с некоторым сожалением повторил Еропка. И сейчас же вывел мораль: – А не кради в другой раз!

      – Уверен? – спросил Лопухин, усмехнувшись неведомо чему.

      – Понятное дело, поймают!

      – А если нет?

      – Ну-у, барин…

      – Спорить со мной хочешь? Гляди. Значит, так: если малец уйдет от погони, ты… – Лопухин задумался. – Что бы тебе назначить? Ага. Если мальца не поймают, ты прочтешь «Одиссею». От корки до корки.

      Слугу СКАЧАТЬ