Медынское золото. Святослав Логинов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ всему роду, кроме совсем несмышлёных малышей. Теперь люди будут помнить давнюю гибель, как свою собственную, начарованное воспоминание не даст успокоиться в ленивой уверенности, что уж здесь-то, в Дебрянском лесу, никакой враг не достанет. Конечно, будут ночами грезиться кошмары, а быть может, и караульщик, напуганный обманчивой тишиной, попусту объявит в ночи тревогу. На то и остерегание: лучше живым лишку побегать, чем мёртвым лишку полежать.

      А погоды, как и обещано было гаданием по кожаной звезде, стояли пригожие. Пожитки перенесли на новое место без порчи и потерь, свиное стадо перегнали почти без урона. Волки, конечно, откочевали вслед за свиньями, но в стае уже давно не было ни одного оборотня, так что серых хищников с лёгкостью шуганули, и только по ночам волчий плач тревожил людской сон.

      Урожай, как всегда бывает на свежей выгари, обещал быть обильным. Озеро оказалось рыбным, правда, в глубине обнаружился подкоряжный жаб, но его удалось отогнать. Подкоряжника заметили женщины, колотившие на берегу бельё. Кто-то из них обратил внимание на чуть заметную волну, подползавшую к берегу, где детишки промышляли ракушками. Бабы подняли крик, детишки порскнули из воды, на шум приковыляла ведьма Гапа, и от её волшбы жаб улепетнул как ошпаренный, выпрыгивая из воды и оглашая воздух хриплыми стонами. А кабы удалось ему уволочь в омут хоть одного ребятёнка, то уже подводную погань было бы не отвадить. Нежить, раз испробовавшая человечины, навсегда остаётся людоедом. Такого под силу извести только всем колдунам вместе. Потому, если потонет ненароком кто из рыбаков или купальщиков, народ не успокоится, пока не найдёт погибшего. И хоронят неудачника ото всех отдельно, по особому обряду, будто он и не человек вовсе.

      Но покуда обошлось, подкоряжный жаб убрался на дальний, болотистый конец озера, куда без особой нужды никто соваться не станет. Здесь воды наши, там – жабовы. Если с умом подходить, человек с кем угодно ужиться может.

      В городе народу село до полутора тысяч, да на выселках человек полтораста. На выселках обосновались кузнецы, кожемяки, а ещё дальше – бортники, все те, чьё ремесло мешает жить окружающим.

      Жизнь налаживалась, люди всё реже обращались к колдунам, разве что к ведуньям, подлечить захворавших. Жертвы заново срубленным богам всякий приносил, как умел, и предки дремали в беспамятстве, не тревожимые никем.

* * *

      На подсочку сосны и заготовку дубового луба направлялись непременно молодые воины при оружии. Работа вроде бы и не трудная, но в таких местах ведётся, где зевать по сторонам не след. Сосны-то есть где угодно, а вот дубовые рощи шумят лишь по краю степи. Деревья с ободранной корой высыхают на корню, стоят, топорща в небо мёртвые ветви. И там, за этим забором, прячутся заставы, оберегающие людей от недоброй степи. Зорко смотрят, помня, что предки, которых с пристрастием опрашивал Потокм, рассказали, что заставы у них были сделаны на совесть, но враг тем не менее безо всякого сполоха объявился у самых стен.

      Скор подрубал СКАЧАТЬ