Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972. Антология
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972 - Антология страница 52
Название: Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972
Автор: Антология
Издательство: НЛО
Жанр: Поэзия
isbn: 978-5-4448-1322-5
isbn:
Единственное исключение делалось для устриц, привычных для аристократического меню, – но и здесь гурманов поджидала тайная опасность. В 1887 году И. Остроухов, В. Серов и двое братьев Мамонтовых (с эпизодами путешествия которых мы уже встречались выше) жили в Венеции; Остроухов, хорошо помнивший прошлогодний холерный карантин, решительно предостерегал своих спутников от питья сырой воды и употребления свежих frutti di mare, но Серов был непреклонен: «Ты можешь мнительничать сколько хочешь, а я воду пить стану сырую и устрицы буду есть»[318]. На завтраке в отеле он потребовал устриц, которых не нашлось. За обедом история повторилась, как повторилась она и на следующий день. Настойчивый Серов поклялся устриц все-таки раздобыть, для чего они отправились в заранее рекомендованный общим знакомым (и известный уже читателю) ресторан Al Vapore:
Действительно, очень мило. Садик. В укромном уголке нам накрыли стол, и Серов заказал устриц.
Я не протестовал – успокоился, не видя никакой холеры: солнце такое яркое, толпа такая веселая, карболкою не пахнет, и когда слуга как-то странно, прикрывая блюдо боком фрака, принес устриц и поставил перед нами, то даже и я съел их две или три. Остальное, конечно, было скушано спутниками. Серов не преминул поиздеваться.
– Эх ты! Трусишка! Что же не ешь? Прекрасные устрицы и ничего от них не будет!
Наступило время идти обедать. Направились домой, и вдруг кто-то из товарищей, не доходя площади св. Марка, как-то побледнел и говорит, что чувствует себя скверно.
– Резь в животе.
Другой признается в том же. Наконец, что-то неладно и со мной. С трудом и в великом беспокойстве достигаем гостиницы. У входа на обычном месте сидит милый старичок Зандвирт. Мы говорим, что чувствуем себя нехорошо, так и так, мол.
– Где вы завтракали?
– В Al-Vapore.
– Хороший ресторан. А не ели ли вы устриц или frutti di mare?
– Да.
– Боже мой! Да разве можно! Как вам их дали?! Ведь холера еще совсем не кончилась, и устрицы у нас запрещены синдиком. Недавно у меня умер австрийский офицер; тоже отравился устрицами. Не подумайте, что я хочу содрать с вас что лишнее, но я сейчас пришлю вам в комнату бутылку коньяку, выпейте возможно больше, лягте в постель и укройтесь потеплее.
Конечно, ввиду всех ужасов, принялись за коньяк. Кому стало лучше, кому еще хуже. Послали за доктором и дня два провалялись в постелях[319].
Сохранился редкий по выразительности документ – письмо непосредственного виновника, написанное по горячим следам после истории с устрицами и под сильным влиянием присланного отельером лекарства:
Милая моя Лёля,
СКАЧАТЬ
Немирович-Данченко В. И. Волны. <М., 1907.> С. 248–249. Ср. описание типичного меню небогатых завсегдатаев главной площади: «И вы видите, как эти обитатели Св. Марка, вылежавшись на солнце, лениво встают со своих мраморных скамей, достают из-под них плетеные корзинки, а из них длинные узкие раковины, раскрывают их, проводят снизу вверх по их внутренности большим пальцем, собирая на него слизистое содержимое ракушки, и отправляют таковое в рот. Это – обед. А уж если очень повезет такому субъекту, то он, вместо ракушек, с наслаждением, достойным лучшей участи, смакует какие-то розовато-фиолетовые мешочки, наполненные внутри черною жидкостью и с восемью приделанными к ним длинными щупальцами с сосочками; по сторонам этого мешка торчат два мутно-белесоватых глаза, и все это имеет для непривычного человека достаточно отвратительный и уж, конечно, совершенно неаппетитный вид. Но этот моллюск с наслаждением поедается аборигенами аркад» (Светлов В. Венецианские рассказы. СПб., 1900. С. 532–533).
Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников. Т. 1. Л., 1971. С. 250.
Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников. Т. 1. Л., 1971. С. 251–252.