Ковчег Могущества. Ольга Крючкова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ каждого приезжего доносился легкий шелест развевающихся на плоских крышах сторожевых башен царских флагов, традиционно украшенных изображениями скарабея, анха и солнечного диска. Над самими воротами возвышался герб Египта – крылатый шар, обвитый двумя кобрами-уреями. Ниже размещалась эннада[20] богов, почитаемых жителями Инебу-Хеджа. На боковых колоннах тоже были высечены изображения великой эннады, а под ними, ниже, – иероглифические надписи.

      Пилоны были украшены изображением фараона Аменхотепа III: в одной руке он сжимал секиру, а другою – держал за волосы головы нескольких людей, словно готовясь в любой момент обрушить на них свой праведный гнев. При виде сей выразительной сцены номархи всякий раз испытывали чувство благоговейного страха перед фараоном.

      Еще каких-то пять лет назад сановники и жители Инебу-Хеджа лицезрели на этих же пилонах Тутмоса IV. Но сразу после его ухода в Дуат, в Загробный мир, дворцовые зодчие умело подправили лик фараона, придав ему сходство с сыном Тутмома – ныне здравствующим и правящим страною Аменхотепом III.

      Ворота охраняли мускулистые стражники-маджаи, облаченные в кожаные, украшенные золотыми бляхами нагрудники, хлопковые полосатые юбки и назатыльные платки из той же ткани, перехваченные по центру лба серебряными обручами. Свирепый вид сих стражей навевал на любого прохожего уже не благоговейный страх, а самый что ни на есть животный ужас. Маджаи сжимали в своих огромных руках бронзовые секиры, всем своим видом выражая готовность снести голову каждому, кто дерзнет проникнуть во дворец незаконным образом. У многих провинциальных номархов, чья совесть была не чиста, нередко возникало ощущение, что, войдя во дворец, они никогда уже, увы, из него не выйдут. Ибо практически все они, безраздельно управляя своими номами[21], утаивали часть налогов, предназначенных для дворцовой казны, преумножая тем самым собственные богатства.

      Далее, если удавалось преодолеть страх и миновать темнокожих маджаями-нубийцев, взорам номархов или сегеров открывались сразу несколько галерей, по которым без устали сновала многочисленная прислуга и важно прохаживались самоуверенные царедворцы и знатные просители, дожидавшиеся аудиенции у главного распорядителя дворца.

      Галереи были обрамлены садом, где среди деревьев тут и там виднелись портики, призванные защищать обитателей дворца от дневного зноя, а также позволяющие уединиться для приватной беседы. По всему периметру портиков стояли кадки с карликовыми акациями и пальмами, апельсиновыми деревьями и древовидными алоэ. Ярко-оранжевые тигровые лилии, благоухавшие на клумбах, наполняли раскаленный воздух приторно-сладким ароматом, от которого начиналось вскоре легкое головокружение.

      Небольшой, но чрезвычайно живописный сад заканчивался дверью, ведущей в приемный зал, свод которого поддерживался двенадцатью колоннами. В зале царила прохлада. Окна, расположенные почти под самой крышей, спасали обитателей дворца от изнуряющей жары и палящего СКАЧАТЬ