Приступить к ликвидации. Эдуард Хруцкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ палец указательным, – так выпустите. Через день принесу. Мое слово печать.

      – Не нужно этого. Вы сегодня же подпишете документ и станете агентом контрразведки Добрармии. Это первое. Второе. Мы направим вас в Москву.

      – Так я же политикой не занимаюсь.

      – Вы будете работать по специальности. Вы на сыскном жаргоне мокрушник?

      – Случалось, брал грех на душу.

      – Вот и занимайтесь этим в Москве. А мы попросим архимандрита, чтобы он вам грехи отпустил, прошлые и будущие.

      – Так зачем тогда меня крестить? Я и без ксивенки этой своим делом займусь.

      – Вы поедете не один. Повезете нашего человека.

      – А это зачем?

      – Нужно, Лапшин. Сведете его с вашими друзьями, представите как налетчика из Ростова.

      – А он крови не забоится? Людишек резать тяжелее, чем воевать, к этому привычка нужна.

      – Это наша забота, Лапшин.

      – Значит, я теперь вроде идейный борец. Вроде как эсер.

      Незнанский молча посмотрел на Лапшина и усмехнулся.

      – Деньги дадите? Путь неблизкий. – Лапшин потянулся.

      – Дадим. И помните, если что… У нас везде люди.

      – А вот пугать ни к чему. Наняли, так я работать буду. Дело-то знакомое.

Москва. Октябрь 1918 года

      Данилов открыл глаза и увидел огромное пятно на потолке. Оно было похоже на контур Африки, только значительно больше, чем на самой крупной карте.

      – Ну, слава богу. Очнулся, – раздался веселый голос. Иван попробовал повернуться, но горячая боль мгновенно пронзила тело, и он застонал.

      – Ты лежи, лежи. – Сосед по палате, держась за стену, подошел к его кровати и сел: – Не узнаешь?

      Лицо было знакомое. Но оно осталось там, в другой жизни, границей которой была боль, нестерпимая и жгучая.

      – Отдыхай, браток.

      Иван закрыл глаза, вспоминая. Обрывки прошлого возвращались фрагментарно и беспорядочно, как перепутанные детские кубики с азбукой.

      И он мысленно пытался выстроить их в единую систему, собрать слово, ведомое ему одному. А кубики рассыпались, не складывались буквы. И словно далекий свет лампы, появился в воспоминаниях Брянск и летний театр. Даже запах каких-то цветов появился. И лицо Олечки Богулевич. И снова он ее услышал: «Настоящий человек должен стать сельским учителем».

      А кубики падали и падали и постепенно сложились в единственное нужное слово.

      Из окна второго этажа бил пулемет. Пули, рикошетируя по мостовой, выбивали длинные беловатые искры. Теперь он вспомнил лицо человека, склонившегося над ним.

      Он лежал рядом с ним за поваленной трубой. Потом они бежали мимо каких-то деревьев… Потом узкий проулок… Кирпичная стенка, осыпающаяся под ногами… Сараи… И бесконечный треск выстрелов… Потом он только видел тупое пулеметное рыло, кашляющее огнем… Оно было совсем близко… Надо было сделать всего десять шагов и бросить гранату. Пулемет замолчал на секунду, видимо СКАЧАТЬ