Кукушата, или Жалобная песнь для успокоения сердца. Анатолий Приставкин

Чтение книги онлайн.

      Она произнесла слово «родственник», и мы тут же, Кукушата, переглянулись: не об этом ли шел разговор! И на тебе! Чудо свершилось!

      – Фамилия мальчика, которого я ищу, – Кукушкин, а зовут его Сергей, – сказала женщина и посмотрела на меня.

      И все на меня посмотрели. Кто с любопытством, а кто с интересом, с завистью и даже со страхом. И лишь я один никак не отреагировал на слова, будто они меня не касались. Да и правда, касались ли, если на свете тыщи Кукушкиных и многие из них Сергеи… И если Хвостик без имени пришел в наш «спец», то и он, в конце концов, и другие могут быть Сергеями!

      Тут вошел директор Чушка и спросил не у тетки, а у пола:

      – Ну и что? – Как на допросе: что, мол, удалось выпытать?

      Наверное, это означало, что он интересуется, хотя и без интереса интересуется, кого тут приезжая нашла. А если никого не нашла, то пора бы ей закругляться, а то ему надоело ждать.

      Но женщина, видать, не жила в «спеце», она не поняла прямого намека.

      – Простите, – сказала, – я быстро… Я хочу лишь переговорить с Сергеем Кукушкиным. Вы разрешите? – и посмотрела ласково на директора.

      А он отупело – когда это с ним так разговаривали! – проследил за ее глазами из-под век и окинул тусклым взглядом меня. Но я его глаз не ухватил. Думаю, что и он меня не увидел. И не прошибла бы его никакая просьба, если бы не умоляющий жест приезжей, которая не сводила с него больших своих, странных, красивых глаз.

      – Валяйте, – разрешил он, обращаясь к полу. Но тут же добавил: – Недолго. А остальные… Эти… Из шайки-лейки… Замолкни и марш в зону!

      Словечки «замолкни» и «в зону», мы знали, его любимые. Как ни странно, они не отдаляли Чушку от нас, а, наоборот, приближали, делали почти своим. Это ведь были и наши слова. Из нашей жизни. Кукушата, осчастливленные свободой, громко покатились к дверям и пропали. Лишь Мотя оглянулся на меня и сделал знак, понятный всем Кукушатам – палец поднесен ко рту, – мол, мы с тобой, кричи, откликнемся!

      Директор, помедлив в дверях – а вдруг без него не обойтись, – убрался с неохотой из своего кабинета.

      Я точно знал, что он будет подслушивать. А может, и не будет, все-таки свинья ему дороже какого-то бессмысленного разговора одного из нас, Кукушкиных, с приезжей и, видать, сумасшедшей бабой.

      Я тоже стоял и глазел на дверь. А куда мне еще глядеть? Меня вроде арестовали, одного из всех, я и стоял, как арестованный, то есть терпеливо ждал, что могут со мной еще сделать.

      А женщина села в директорское кресло и достала папиросы из той же самой сумочки. Господи, и папиросы там тоже были! Знал бы Шахтер, он сам свистнул бы сумочку, не дожидаясь всяких манипуляций Бесика.

      Женщина закурила папироску и попросила меня тоже сесть. В кабинете был стул.

      – Да садись же! Ближе, ближе… Я не кусаюсь…

      Я присел на краешек стула, но не так близко, как она просила.

      «Ах, тетенька, не держали бы вы меня…» СКАЧАТЬ