Времена жизни. Рассказы. Геннадий Васильев

Чтение книги онлайн.

      Новый собственник здания отполз на заднице, прошипел:

      – Вон пошел! Засажу!

      И пытался засадить. Но свидетелем служила только флешка с записью непонятно чего. Камера настроена была так, что ловила только входящих, а то, что происходило у будки охранника, в поле зрения не попадало. И виден был на записи только отъехавший на заднице новый собственник с кривым лицом. Криминала полиция не нашла, и его отпустили с миром. Жалованья, правда, за истекший месяц не заплатили. Он пытался дергаться – бухгалтерия разводила руками:

      – Нету вас! Мы вас впервые видим!

      Они его видели не впервые, но что он мог сделать? Хотел поставить бухгалтерию на уши, но и на это не хватило сил и, пожалуй, отваги. Плюнул смачно, коротко сказал:

      – Козы вы! А ваши начальники козлы!

      Ушел – и залег надолго на дно водочной реки. Жена прятала деньги – он занимал у соседей. Жена плакала, он гладил ее по спине, винился, а на следующий день снова занимал и опять напивался. Жена устала, начала покрикивать на него, стала приходить домой позже, чтобы его как можно дольше не видеть. Он это знал, чувствовал – и плакал, и пил пуще прежнего.

      Продолжалось это долго. Так долго, что однажды он снова подумал: «Если я никто – значит…»

      Стояло такое же жаркое лето, что год назад. Водки поэтому хватало немного, чтобы опьянеть, жара добавляла хмеля, и он плавал в жаре и во хмелю. И вот во хмелю подумал: «Пора уходить».

      Он написал жене записку – не на бумаге, конечно, не Есенин и не Маяковский… или кто там записки предсмертные писал? Написал в скайпе. Мол, понимаю, что осточертел всем, другого выхода не вижу, как прыгнуть из окна. Жена приняла это за шутку: «Ну, наконец-то ожил, шутить стал, поздравляю!» Он ее реплику расценил как сарказм, издевательство, ну и как… как поощрение. И правда ведь – осточертел… Открыл окно, глянул в последний раз на речку, на сквер, вдохнул полной грудью – и прыгнул.

      Этаж, конечно, первый. Он приземлился на ноги, да и приземлился-то не на асфальт – на газон. Но не удержал свой не такой уж великий вес, кувыркнулся – и ударился головой о новый бордюрный камень.

      «Скорая» приехала почти одновременно с полицией. Зафиксировали мгновенную смерть.

      Она, когда ее привез офисный водитель, даже не плакала. Только сидела, сжав зубы, цедила коньяк и шептала:

      – Ах ты, сволочь… Ну, не сволочь ли… Сволочь…

      Сугробин

      Приехал я как-то с приятелем в родную деревню – показать, как жил в прошлой жизни. Поставил машину в проулке, чтобы не мешать другим, идем по улицам, я ему показываю: здесь это было, здесь то, а здесь вот и до сих пор стоит, только покосилось… Никого уж из одноклассников, дружков детства и юности, в деревне не осталось: кто, как мои родители, сам помер, кто спился, кто повесился, у кого, слава Богу, все сложилось и потому они, конечно, не в деревне живут. То есть встретить знакомого совершенно СКАЧАТЬ