То были последствия наркотического отравления организма, но организм бессмертного за несколько минут вывел за свои пределы все отравляющие вещества и навел порядок как в его центральных, так и в периферических отделах. А в результате, какой там абстинентный сидром, какие там отложения солей могут быть у бессмертных, какая атрофия мышц? Прометей вон, тысячу лет был прикован к скале – и хоть бы что! Сошел со своего кавказского пьедестала, сухо поблагодарил своего вызволителя Геракла, едва раскланялся перед немногочисленными зрителями – спутниками древнегреческого героя – и был таков. Однако он, Арей, все еще не освободился – он оставался привязанным к своему ложу толстенными веревками, разорвать которые ему было не по силам. А дело в том, что Арею требовалось основательно пополнить свой энергетический баланс – и не только для того, чтобы освободиться от пут, но и чтобы преодолеть сопротивление наружной охраны, которую «начальник» обещал усилить. Да мало ли для чего может потребоваться энергия путнику, очутившемуся в далеком будущем – относительно того времени, в котором он ранее пребывал на чужой планете, Земле, – и вместе с тем, застрявшему в далеком прошлом – относительно технического уровня и условий существования на его родной Этерне. Но пополнение баланса – дело затяжное, если у тебя нет специального источника энергии, и ее требуется добывать из чего попало: из воздуха, облаков, солнца… Здесь же, в этом застенке, и того не было. Единственным источником энергии была слабенькая электрическая лампочка, скупо посылающая свет и тепло с потолка; даже батарея отопления под окном не работала, скорее поглощая тепло своей холодной чугунной поверхностью, чем отдавая его. Ничего пока не получалось и с целенаправленным энергетическим обменом с космическим пространством: молитву нужно было творить на свободе, под открытым небом, а не будучи привязанным к койке в тюремной камере. Все, что ему оставалось, – это постепенно, каплю за каплей, впитывать в себя те крохи энергии, которые наполняли его тело и душу так же медленно, как медяки – шапку нищего в будний день. При этом он продолжал наблюдать и размышлять, что скрашивало ему неприятную, физически ощутимую, как зубная боль, тягучесть времени и давало новые знания об окружающем. Что касается тягучести времени, то для бессмертного мысли о ней настолько же удручающи, насколько тяжелы для человека размышления о скоротечности жизни – вот почему Арей старался их избегать. Зато получаемые знания обнадеживали, дарили уверенность в скором освобождении, Арей даже придумал план побега, но вот дальнейшие после освобождения действия все еще оставались для него загадкой. Он чувствовал только, что миссия его еще не окончена, цель не достигнута: полет продолжается – но куда и зачем, Арей никак не мог взять в толк…
