Металл цвета крови. Александр Тамоников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ – никого. Коврик отсутствовал, на полу под дверью лежал толстый слой пыли.

      Он поколебался – имеет ли право остаться в этой квартире? По закону вроде да… Самое смешное, что у него сохранился ключ от этой двери. Больше двух лет здесь не был, а ключ всегда носил с собой – никогда с ним не расставался. Олег достал его, какое-то время помялся, потом решился и открыл квартиру. Он покосился на соседнюю дверь, за которой что-то шаркнуло, и вошел внутрь.

      Здесь все осталось, как раньше. Только потолок обваливался, а из потрескавшихся стен торчал утеплитель. По всей квартире – равномерный слой пыли…

      Накатили воспоминания, тоскливые мурашки поползли по коже. Он бродил сомнамбулой по комнатам, запинался о порожки, чуть не свернул разобранную буржуйку. В доме практически не осталось мебели и книг – мама все сожгла в лютую зиму 1941–1942 годов. Буржуйку привезли с завода бывшие коллеги его отца.

      Мама всю жизнь проработала в типографии – занималась версткой газет и журналов. В начале 1941-го ушла на пенсию – работала бы и дальше, но отец настоял. Он еще не выработал свой трудовой стаж, был полон сил…

      Последний раз Березин приезжал домой в феврале 1942-го – выдались свободные дни. Война закрутила: ни сна, ни отдыха. Тогда-то ему и встретилась плачущая соседка Клавдия Викторовна, похожая на привидение, но живая. Сообщила, что мама Олега умерла от истощения несколько дней назад, увезли в Пискарево – там братские могилы, никого не найдешь. Он словно окаменел. Как же так? Ведь писала еще в декабре, что все в порядке, квартира целая, добрые люди подкармливают, ей хватает. Оказалось, все неправда. Получала, как и все иждивенцы, 125 граммов хлеба ежедневно, больше ничего.

      Клавдия Викторовна приходила к ней практически каждый день, поддерживала как могла. Вроде жили, улыбались. А однажды пришла – мама лежит в зимнем пальто под одеялом, лицо белое, неподвижное. От чего умерла – от холода, от истощения, уже и не поймешь…

      Зима в тот год побила все рекорды. Погода словно издевалась над людьми. Или испытывала на прочность, кто знает. Снег лежал с октября по апрель. С Финского залива дули промозглые ветра, столбик термометра падал ниже двадцати.

      Березин прожил в городе несколько дней, все видел, испытал на себе. Солдатам в окопах было легче, их хотя бы кормили. С ноября до Нового года иждивенцы получали по 125 граммов хлеба – это и подкосило. Впоследствии нормы подросли, но люди все равно голодали. Не было ни отопления, ни электричества, ни водоснабжения. Топили снег, грелись у буржуек. Он все это помнил.

      Диктор Меланед, предупреждающий по радио об артналете, ленинградский метроном, застывшие на улицах троллейбусы – они стояли месяцами, превращаясь в сугробы. Люди передвигались, будто тени. Многие падали и больше не вставали. Это было обыденное явление, к нему постепенно привыкли. К упавшим подходили, убеждались, что человек мертв, и шли дальше. Специальные похоронные команды каждый день убирали с городских улиц по несколько сотен тел.

      Другие умирали СКАЧАТЬ