Все цветы Парижа. Сара Джио

Чтение книги онлайн.

      – Шакшука! – весело сказал папа на следующее утро, ставя на стол горячую чугунную сковороду. Кози сидела на стуле. Ее ноги пока еще не доставали до пола и болтались в воздухе. Как бы мне ни хотелось, чтобы она поскорее стала красивой девушкой, я знала, что буду всегда с грустью вспоминать тот день, когда ее ноги наконец коснутся пола.

      – Шакшука? – Кози с интересом разглядывала экзотическое блюдо.

      Конечно, я моментально узнала его. Яйца под пряным томатным соусом, слегка посыпанные петрушкой и пармезаном. Я ностальгически улыбнулась папе, вспомнив, как мама приготовила для меня шакшуку в первый раз.

      – Это любимое блюдо твоей бабушки, – сообщил он Кози.

      – Правда? – Кози погрузила вилку в яичную массу и без колебаний отправила ее в рот. – Вкусно!

      – Еще бы, – ответил папа. – Только осторожнее, сковородка очень горячая.

      – Я гляжу на тебя и удивляюсь, – сказала я папе с улыбкой. – Что с тобой? Ты ведь много лет не готовил завтрак. – Но тут же вспомнила. – Ах да, сегодня же мамин день рождения, конечно!

      Кози поглядела в лицо папы.

      – Ты скучаешь по ней так же, как мама скучает по моему отцу?

      – Каждый день, – ответил папа. – Каждый божий день.

      Он подошел к приемнику, стоявшему в гостиной на столике, включил его и покрутил ручку, пока не нашел оркестр – джазовую смесь из счастья и печали: на кларнете, конечно, играл Гленн Миллер. Мама любила музыку. Сейчас она бы точно стала танцевать с папой на кухне и в шлепанцах.

      Дочка встала из-за стола, подошла к папе и испытующе поглядела ему в глаза.

      – Тебе грустно?

      Улыбка папы подтвердила его боль и озабоченность. У меня сжалось сердце; обе эмоции с одинаковой силой тронули меня.

      – Думаю, что я всегда буду грустить, моя хорошая. – Он положил левую руку на худенькое плечо Кози, а правой обнял ее за талию. Они танцевали под Гленна Миллера в центре гостиной. Грязные тарелки лежали в раковине, в центре разорванного войной города и в самом сердце разорванного войной мира.

      У нас, как и у всех остальных, не осталось никакой уверенности в будущем. Вообще никакой. Не было никакой гарантии, СКАЧАТЬ