Защищая Джейкоба. Уильям Лэндей

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ версий, идей, свидетелей, обвинений – словом, возможностей. Другие дела требуют недели на то, чтобы их распутать, уловить верный сигнал в этой шумовой завесе, вычленить единственную правдивую версию из множества правдоподобных. И лишь немногие дела так и остаются нераскрытыми. Сквозь помехи так и не удается расслышать даже намека на сигнал. Вариантов оказывается масса, и все в равной степени правдоподобны, но ни один из них невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть, и дело заходит в тупик. Но шум есть всегда, в любом деле. Всегда имеются подозреваемые и какие-то версии. А вот в деле Рифкина их не было. Пять дней – и вообще ничего. Кто-то нанес три аккуратных ножевых ранения мальчику в грудь и не оставил никаких следов, по которым можно было бы сделать выводы, кто это совершил и почему.

      Мучительная тревога, которую это вызывало – у прокуратуры, у полицейских, да у всего города, – уже начинала действовать на нервы. У меня возникло такое чувство, что со мной играют, сознательно манипулируют. Прячут от меня секрет. У Джейкоба и его друзей было в обиходе одно сленговое выражение – «парить мозги», – которое означает изводить кого-то, водить за нос, обычно путем сокрытия какого-нибудь важного факта. Когда девушка делает вид, что ей нравится парень, она парит ему мозги. Когда в фильме уже под конец всплывает какой-нибудь существенный факт, который изменяет смысл или объясняет все, что произошло до того, – как, например, в «Шестом чувстве» или «Подозрительных лицах», – сценаристы парят мозги зрителям. Так вот, с делом Рифкина у меня крепло ощущение, что мне парят мозги. Единственный вариант объяснения того, что с момента убийства в деле царила мертвая тишина, заключался в том, что все это было кем-то срежиссировано заранее. И теперь этот кто-то наблюдал за нами со стороны, забавляясь нашей растерянностью, нашей недогадливостью. На этапе расследования насильственного преступления детектив часто испытывает праведную ненависть к преступнику еще до того, как у него возникает подозрение, кто он, этот злодей. Мне столь сильные чувства обычно были чужды, но к этому убийце я уже питал неприязнь. За то, что он убил ребенка, да, но и за то, что парил нам мозги, тоже. За то, что отказывался сдаваться. За то, что он, а не мы контролировал ситуацию. Когда наконец буду знать его по имени и в лицо, я просто подгоню свою неприязнь по его меркам.

      На фотографиях с места преступления, разложенных передо мной, в бурой листве лицом вверх лежало неестественно изогнутое тело, глядя в небо незрячими глазами. В фотографиях самих по себе не было ничего ужасающего – мальчик лежал в листве. Да и вид крови давно уже не вызывал у меня потрясения. Как и большинство людей, в чьей жизни присутствовало насилие, я старался удерживать свои эмоции в строгих рамках, не позволяя им ни зашкаливать, ни отключаться совсем. Так было с детства. Я держал свои эмоции в стальной узде.

      Бенджамину Рифкину было четырнадцать лет, он учился в восьмом классе школы Маккормака. Джейкоб учился с ним в одной параллели, но толком его СКАЧАТЬ