Я сегодня Ван Гог (сборник). Виктория Левина

Чтение книги онлайн.

      Стеклянный куб, бетонные пролёты, —

      аристократ в технократичном теле —

      на гор святых вершины для чего-то

      архитектуры чудеса надели…

      Хрустальный отблеск стен угоден богу,

      а горный воздух обостряет чувство…

      и замирает сердце у порога

      хранилища свидетельств и искусства!

      А там, внутри, в тени от войн и света,

      свети́тся тёплым перламутром кожа

      «фламандцев», в алый пу́рпур разодета

      знать – куртизанки и монархи тоже…

      Полощется Дега. Скирдо́й Ван Гога

      намечен контур чувств. Мулаткой красной

      Гоген дразни́т столпов элиты строгой…

      и Ренуар с Сезаном не напрасно

      в душистом воздухе сирени и камелий

      дают намёком а́брисы баркаса…

      Там, в этих залах, тысячи немели

      от дам геометрических Пика́ссо!

      И храм Искусства, вне границ, вне веры,

      окутал сердце щедрыми дарами…

      А там, снаружи, расходились ветры! —

      стучали в дверь разрушенного Храма[19]…

      Как делали мозаику старинную

      в монашьих кельях под Иерусалимом?

      От вора, от зверья и от разбоя

      хранились камни, что несли с собою.

      А привозились камни издалёка,

      ценимые, как жизнь, как дух, как око…

      В мешках заплечных, ночью африканской —

      японский розовый и чёрный итальянский,

      афганский синий с русским сердоликом —

      скрывали красоту под грубым ликом…

      Потом, в тиши пещер, сверкали камни —

      их шлифовали грязными руками!

      Соединив фрагменты воедино,

      вливались камни в общую картину

      мозаики монашеской церковной!

      Стыдились камни бедной родословной —

      что из монашьих собраны котомок…

      Замрёт пред вечной красотой потомок,

      мозаики богатством очарован!

      Здесь в каждом камне чей-то дух закован…

      Октетом Шуберта для струнных в фа-мажоре

      обворожиться и забыть, что мир жесток…

      У старой Вены столько шарма и задора,

      и доброты, и утешенья, видит бог!

      У старой Вены столько силы для октета,

      что он сюитой вопрошает небеса:

      померна ль плата за развитие сюжета —

      тифозной смерти безразличная коса…

      Я понимаю разговор гобоя с басом —

      так духовые о фатальности судьбы

      ведут беседу. Дирижёрство, служба, классы,

      на СКАЧАТЬ