Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920. Виктор Михайлович Чернов

Чтение книги онлайн.

      – Ваше высочество, – сказал я, – позвольте мне считать, что нашего разговора никогда не было... Иначе данная мною присяга обязывала бы меня пойти к императору и доложить...»

      Родзянко говорил, что великая княгиня долго не могла решиться на этот разговор, но ее убедил сын, великий князь Кирилл Владимирович – тот самый, который впоследствии специальным манифестом объявил себя «императором всея Руси» Кириллом I и заявил, что будет править вместе с Советами. Во время революции он предоставил свой полк в распоряжение Государственной думы и украсил свой мундир революционным красным бантом.

      Приближался трагический конец русских Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Русские орлеанцы уже перешли в наступление. У них был собственный «Кирилл Эгалите».

      Это стало началом внутреннего краха династии. До краха внешнего было подать рукой.

      Однако один шанс на спасение еще оставался. Требовалось застать страну врасплох, заключить сепаратный мир и объявить реакционную диктатуру.

      Казалось, такая попытка будет сделана. 4 февраля 1917 г. русского посла в Христиании [ныне Осло. – Примеч. пер.] Гулькевича посетил болгарский посол в Берлине Ризов. Он попросил телеграфировать в Петроград «о желании Германии заключить мир с Россией на чрезвычайно выгодных для последней условиях». Ризов говорил, что действует по собственной инициативе, но, как выяснил Гулькевич, «не оставалось ни малейшего сомнения в том, что он действовал по германским инструкциям». Ради проформы Гулькевич ответил отказом, но, конечно, тут же телеграфировал в Петроград и получил в ответ приказ: «Если Ризов предпримет повторные шаги, внимательно выслушать его и уточнить, о каких именно условиях идет речь».

      Граф Чернин [австрийский министр иностранных дел. – Примеч. пер.] в своих мемуарах говорит о «полномочном представителе одной из нейтральных стран», который предложил ему «вступить в переговоры с одной из вражеских стран без ведома остальных». Граф «ни секунды не сомневался в том, что речь идет о России». Чернин повторил прежнее предложение «Эрни» – организовать встречу полномочных агентов в каком-нибудь нейтральном государстве. Но было уже поздно. Вместо «полномочного агента» он получил известие о революции в России.

      Глава 3

      ДУМСКАЯ ОППОЗИЦИЯ

      В своей книге «История второй русской революции» Милюков, лидер буржуазной либеральной партии кадетов, предлагает довольно оригинальную интерпретацию Февральского переворота. По его мнению, этот переворот начался как стихийное движение, «абсолютно бесформенное и бесцельное». Но затем свою роль сыграл новый фактор, оказавшийся решающим. «Вмешательство Государственной думы придало уличным демонстрациям цель, дало им знамя и лозунг, после чего мятеж превратился в революцию, которая свергла старый режим и династию».

      Милюков утверждает, что «Государственная дума уже многое сделала для этого во время СКАЧАТЬ