«Убей его!»
В Библии сказано: «Не убий!» Убийство – грех. Если бы она задушила младенца, то попала бы в ад. Вереница жутких образов пролетела перед ее мысленным взором, образов ада, которые мать рисовала ей по ходу тысяч лекций об ужасных последствиях греха: улыбающиеся демоны сдирали плоть с костей живых, кричащих женщин, их кожистые черные губы пятнала человеческая кровь; жаркое пламя пожирало тела грешников; бледные черви кормились мясом мертвецов, пребывающих в сознании; агонизирующие люди корчились в озерах невероятно вонючей грязи. Эллен давно уже не ходила в церковь, более того, сердцем уже не была католичкой. Но годы ежедневных посещений мессы и вечерней молитвы, девятнадцать лет безумных проповедей Джины и суровых наказаний не могли так легко забыться. Эллен все еще верила в Бога, небеса и ад. Библейские заповеди не потеряли для нее прежней важности. «Не убий».
Но, конечно же, спорила она с собой, эта заповедь не прилагалась к животным. Нам разрешалось убивать животных, убийство животных не было смертным грехом. И эта тварь в детской кроватке была всего лишь животным, чудовищем, монстром. Не человеческим младенцем. А потому его убийством она не могла обречь свою бессмертную душу на вечные муки.
С другой стороны, откуда такая уверенность, что это не человеческий младенец? Родился-то он от мужчины и женщины. И разве можно найти более фундаментальный критерий принадлежности к человечеству? Ребенок был мутантом, но человеческим мутантом.
Эта дилемма казалась неразрешимой.
В детской кроватке маленькое смуглое существо подняло ручку, потянулось к Эллен. Нет, не ручку. Лапу. С длинными костистыми пальцами, слишком большими для шестимесячного младенца, пусть и крупного для своего возраста. Как и лапы животного, руки этого маленького чудовища не соответствовали размерам тела. Грубая черная шерсть покрывала тыльные стороны ладоней, особенно густо росла она около костяшек пальцев. Янтарный свет блеснул на острых кромках ногтей. Младенец цапанул воздух, но не смог добраться до Эллен.
В голове у нее не укладывалось, как такая тварь могла выйти из ее чрева. Как вообще могла существовать? Она знала, что у людей иногда рождаются уроды. Некоторые работали в одном из павильонов их ярмарочного шоу. Действительно, выглядели более чем странно. Но разве можно было сравнить их с этим младенцем? Он мог дать сто очков форы любому из этих уродов. Почему такое случилось? Почему?
Убийство этого ребенка стало бы актом милосердия. В конце концов, не было у него никакой возможности насладиться радостями нормальной жизни. Он всегда оставался бы уродом, объектом насмешек и презрения. Проводил бы дни в горечи и одиночестве. Ему бы отказывали во всех удовольствиях, у него не было шанса обрести счастье.
Более того, если бы ей пришлось всю жизнь приглядывать за этим существом, она тоже не смогла бы найти своего счастья. Даже мысль о том, что она будет растить это чудовище, повергала Эллен в отчаяние. Убийство обещало СКАЧАТЬ