Срок – сорок. Петр Разумов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что я заболел от одиночества. Это так. И ещё я не вынес предательства. Сначала Маруся, потом Гусь ушли из моей жизни – и оборвалось что-то. А потом глобальное, чрезвычайное предательство Миши К. Он вдохнул в меня огонь, а потом, когда уходил, просто плюнул на фитилёк, и я погас на долгие годы.

      Я не знаю, что внутри заставляет меня возрождаться вновь и вновь и идти дальше. Но болезнь я победил.

      Не хочу говорить напыщенно и защищать концепцию «Соберись, тряпка!», которую я ненавижу как человек и не разделяю как психолог.

      Обстоятельства часто суровее любой железобетонной воли. А ещё люди очень разные, и капиталистический паттерн успеха во имя успеха не всеми принимается, и тем более это не заповедь от сотворения, не требующая пересмотра и дополнения.

      Как Христос для Моисея, есть милосердие и любовь для каждого живущего. Помнить про то, что каждый камушек у дороги кому-то нужен. Это мысль из фильма «Дорога» Федерико Феллини.

      Это не значит, что надо сидеть и ждать манны небесной. Но есть периоды стагнации, когда не наложить на себя руки – уже дело. Иногда терпеть, потом врачевать, верить, бояться, пробовать, вновь любить и надеяться… Этому меня научили Леонид Яковлевич, Таня, даже Миша и, особенно – Сима.

      Сколько я выпил водки и чего мне это стоило

      Пить и курить я начал в десятом классе. Карманных денег хватало и на кассеты с музыкой, и на пиво. По пятницам перед дискотекой мы пили водку или вино. Я предпочитал вино или портвейн, дешёвый, «палёный», как тогда говорили. Другого вина в ларьках не продавали. В девяностые сигареты и пиво отпускали даже детям, никто не смотрел паспорт.

      Дискотеки кончились вместе со школой, и мы с Гусём стали выпивать дома. Поводом были репетиции. Тогда наша семья переехала с улицы Художников в Приморский район, на улицу Афонская, 14. Там было тихо. Из окна – почти сельский вид на «железку» и зону отчуждения, застроенную частными домиками.

      Я никогда не мог выпить больше двухсот-трехсот грамм водки. Ваня мог пить бутылку за бутылкой. Это было гибельно для него. Они с Вероникой, которая присоединилась к нашей компании, когда я поступил в институт, пили больше и стали запойными. Я вроде бы не сильно «подсел» на алкоголь и сейчас не страдаю от этой привычки. У них ситуация сложнее. Леонид Яковлевич объяснял мне, что степень алкоголизации определяется не частотой приёма, а степенью воздействия алкоголя на организм. У Вероники со временем началась настоящая «белочка», Ваня отключался от реальности: обычно замкнутый и сердитый, менялся до неузнаваемости, становился активным и добродушным – море по колено!

      Водки было выпито немало. Пели песни Высоцкого и Чистякова, летом ходили ночью купаться в Озерки, до которых было рукой подать. Танцевали на столах, смотрели фильм «Мама, не горюй», который выучили наизусть. «Сядешь вдвоём-втроём. Разложишь всё аккуратно так, без базаров без всяких…»

      Жизнь словно бы замерла, зависла, как в Обломовке Гончарова. Институт, книги, Высоцкий и водка, позже – виски или СКАЧАТЬ