Русская сила графа Соколова. Валентин Лавров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ уж потом покатят на Солянку. Вовремя покормить сыщика – все равно что сироте слезу утереть – дело святое. А труп подождет, на танцы не опоздает. Обычно нам достаются преступления какие? Самые страшные – убийства, грабежи. А нынешний случай – так, пшик…

      – Стало быть, к Егорову в трактир захаживаете?

      – Да, почитай, каждый день.

      Соколов вздохнул:

      – А я за новой службой в охранке совсем дорогу к нему забыл.

      Извозчик лихо натянул вожжи, и Кошко едва не вылетел на мостовую. Соколов хлопнул ручищей по загривку извозчика:

      – Давно ли я на этом же месте сделал за подобные фортели твоему приятелю Антону выволочку, головой в сугроб засунул? Забыл, что начальство везешь? Другой раз швырну в Москву-реку, запомни.

      – Виноват, Аполлинарий Николаевич! – И вновь погнал как полоумный.

      Соколов усмехнулся: «Какой же русский не любит быстрой езды?»

Предсмертное чтение

      Нам уже доводилось описывать знаменитый трактир Егорова в Охотном ряду. Теперь лишь скажем: наверху, в двух небольших чистеньких зальцах, было, как всегда, тихо, чисто, благопристойно.

      За привычным столом сидели старые знакомцы Соколова. Это фотограф Юрий Ирошников – невысокий, полный, вечно жизнерадостно-язвительный человек – и простодушный крепыш, бывший боксер Григорий Павловский – судебный медик.

      Последовали объятия, приветственные восклицания.

      Как обычно, гостей радушно встречал сам Егоров – симпатичный старообрядец, с серыми небольшими глазками, светившимися добротой и приветом, невысокого роста, кажется из ярославцев, и целая свора шустрых лакеев.

      Оркестранты, едва увидав Соколова, тут же оборвали мелодию какой-то незатейливой песенки и отчаянно ударили по струнам, заиграли увертюру к «Лоэнгрину» – Вагнер был любимым композитором гения сыска.

      Кошко деловито обратился к подчиненным:

      – Коллеги, после обеда отправляйтесь на Солянку. Я заглянул на место происшествия, изъял книгу стихов, которую читала несчастная перед трагическим шагом, и опечатал ее комнату. Осмотрите труп, сделайте фото, напишите заключение и дайте дяде покойной разрешение на похороны. Других родственников у девушки в Москве нет.

      Принесли горячие закуски.

      Соколов, наслаждаясь лангустами в сливках, спросил:

      – И какой же поэзией перед смертью утешалась несчастная?

      – Да, – спохватился Кошко, – это творения твоего, Аполлинарий Николаевич, приятеля – Ивана Бунина. – Он полез в саквояж, который держал под столом, и вынул оттуда тоненький том. – Называется «Эпитафия».

      Я девушкой, невестой умерла.

      Он говорил, что я была прекрасна.

      Но о любви я лишь мечтала страстно.

      Я краткими надеждами жила… —

      Вот так-то! – закончил Кошко. – Оставила открытой книгу именно на этой странице – очень трогательно. И даже подчеркнула на полях.

      Соколов взял книгу и продолжил:

      В СКАЧАТЬ