См. статью «Любовь». Давид Гроссман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с этой улыбкой на лице она разговаривала с ним. Обычно это начиналось с того, что она сердилась на него, как будто он Мендель, который ни с того ни с сего бросил семью и отправился на такие работы, которые годятся только для нищих: в город Борисполь, а оттуда докатился до Сибири и сгинул там, и как можно сделать такое и разбить сердце матери! А потом она увещевала его уже как Шолема, чтобы тот, когда поедет в Америку, где золото валяется на улицах, не забыл бы только, что он еврей и надевал тфилин, и молился каждый день в синагоге, а потом просила его в качестве Иссера, чтобы сыграл ей на скрипке шереле, и прикрывала глаза, как будто на самом деле слышит эту скрипку, а Момик смотрел на нее и не смел мешать. Это было замечательнее и жалобнее всякого кино или книги, и иногда он в самом деле плакал от этого веселого танца, от этого шереле, а родители всякий раз удивлялись, зачем он так долго сидит в комнате бабушки Хени и слушает ее бормотания и причитания на том языке, которого все равно никто не может понять, но Момик говорил, что он все понимает.

      Вообще-то факт, у Момика есть большие способности к языкам, особенно таким, которых никто не понимает и только он может понять, даже если молчат или повторяют всю жизнь два слова, как Гинцбург, который без умолку твердит: кто я? кто я? – и Момик моментально догадался, что у него тоже пропала память и теперь он ищет самого себя в любом месте, даже в мусорных баках, и подумал предложить ему – ведь они сейчас проводят достаточно много времени вместе на скамейке, – что он напишет в программу «Приветы от новых репатриантов», и, может, быть кто-нибудь услышит и опознает его и объяснит ему, кто он такой и где потерялся, да, Момик умеет перевести все с любого языка на любой, он самый лучший королевский толмач, он умеет перевести даже с ничего на что-нибудь.

      Ладно, это потому, что он знает, что вообще нет такой вещи «ничего», всегда есть что-нибудь. Так это и с дедушкой Аншелом, который тоже клюет, как птичка, клюет и быстренько глотает, но с еще большим страхом, чем бабушка, – конечно, они Там должны были есть быстро-быстро, как евреи в Египте в ночь Исхода, – и Момик все равно сумеет разгадать рассказ дедушки, ведь он уже знает, что дедушка всегда рассказывает свою историю какому-то одному человеку или мальчику по имени Геррнайгель, к этому имени он возвращается каждый раз по-новому: иногда сердится, иногда как будто подлизывается, иногда плачет и скулит от боли, но три дня назад Момик прислушался хорошенько к тому, что дедушка говорит самому себе в своей комнате, и услышал отчетливо, как он сказал «Фрид», а это имя Момик узнал еще из бабушкиной заветной газеты, и руки у него начали дрожать от нетерпения, но он тотчас сказал себе: отчего вдруг? Ведь это старые истории, так зачем дедушка стал бы рассказывать их все время, да еще с таким волнением? Но ясно, что он решил испробовать и это тоже, и вот, когда он привел дедушку домой с зеленой скамейки и усадил за стол, он сказал ему внезапно, на одном дыхании, без всякой подготовки: «Фрид! Паула! Отто! Арутюн!» Ладно, это правда было немного СКАЧАТЬ