Немецкие диверсанты. Спецоперации на Восточном фронте. 1941-1942. Георг фон Конрат

Чтение книги онлайн.

      Я открыл глаза на следующее утро, будто кто-то сильно толкнул меня. Затем я увидел Вилли, распластавшегося на полу, на который в нескольких местах было пролито вино, рядом с ним валялись две пустые бутылки. Я растолкал его, и мы вместе стали мыть пол, а бутылки я выбросил в мусорное ведро. Это был незабываемый момент, который трудно описать словами.

      После завтрака нас отправили в медсанчасть, на диспансеризацию. Огромная очередь из мальчишек, всех, как на подбор, одетых в полосатые тельняшки, занимала весь коридор.

      Сначала казалось, что в руке у доктора нож для разделки мяса, но, подойдя ближе, я решил, что все же он больше похож на нож для резки хлеба. Несколькими молниеносными движениями врач провел лезвием с внешней стороны моей руки, чуть ниже локтя. Всего один порез, оставленный на руке в виде тоненького шрама, а рядом вмятины от зубцов ножа, которые прошли глубже. Такая едва заметная татуировка, какие позже мы видели у эсэсовцев, была понятна лишь человеку, имеющему к этому отношение.

      Спустя два дня приехали наши новые инструкторы, и начались учения. Шестнадцать часов в сутки мы карабкались по танкам, ползая то по ним, то под ними, учились обращаться с оружием, ракетными установками и всеми типами тяжелой немецкой артиллерии. Вечерами мы занимались тем, что чистили, полировали и готовили оружие к следующему дню. Инструкторы общались с нами по-немецки, в нашей же речи иногда чувствовался русский акцент. Как мы ни старались, все же трудно было перестроиться, ведь, столько времени прожив в изоляции, мы слышали только русскую речь.

      Работа была трудной, но интересной, а по сравнению с прошедшими тремя годами обучения в Академии казалась просто праздником. Ведь все это время мы жили в таких ограничениях, так что, несмотря на напряжение, нам было намного легче.

      На следующий день после окончания учений начальник нашего лагеря отдал приказ построиться, а затем, не теряя времени, вызвал меня из строя.

      – Я получил распоряжение от адмирала Канариса, – сказал он мне. – По его словам, вы один из самых способных учащихся, и у меня есть полномочия присвоить вам звание капитана 115-го прусского подразделения военно-морских сил.

      Я стоял лицом к строю, когда начальник лагеря, подойдя ко мне, снял мои лейтенантские погоны и заменил их на капитанские. Я стоял перед ним, натянутый как струна, желая только одного: чтобы кто-нибудь из моих родственников, в первую очередь дед, видел бы все происходящее. Прикрепив погоны, он сказал:

      – Думаю, вам будет интересно узнать, что вы теперь самый молодой капитан в германской армии.

      Отсалютовав мне, он сделал шаг и встал рядом. Тут же передо мной появился младший лейтенант и встал по стойке «смирно».

      – Вольно! – произнес я. Это была первая команда, отданная мной.

      После этого начальник прочитал следующее имя из списка – Вилли фон Хоффен. Вилли шагнул из строя и, маршируя, направился к нему, не в силах сдержать легкую улыбку.

      – Теперь вы второй в команде этого батальона.

      Вилли СКАЧАТЬ