Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Пёрл-Харбор. 1921-1943 гг.. Хироюки Агава

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поднялся на платформу спецвагона, вокзальный колокол пробил отправление. Ровно час дня: «Камоме» медленно отходит от станции, а взгляды всех в толпе прикованы к одинокой фигуре на платформе в конце поезда. В морской манере он снимает фуражку и машет медленными круговыми движениями. На перроне выделяются – бог знает как они тут очутились – трое фанатиков из секты «Ничирен»: колотили в свои бумажные барабаны, пока поезд не скрылся из виду.

      В оставшиеся до налета на Пёрл-Харбор два года и три месяца он несколько раз приезжал в Токио по делам, но столица навсегда перестала быть его родным домом и рабочим местом. Ему 55 лет – столько же, сколько было его отцу Садайоси в 1884 году, когда он родился. Сидя на диване в своем вагоне, с видимым удовольствием наблюдал он проносившиеся мимо яркие под поздним августовским солнцем здания Юракучо и Симбаси.

4

      «Камоме» останавливался в Йокогаме, Нумазу и Сизуоке и добрался до Нагойи уже в сумерках. На первых перегонах какой-то человек в штатском, очевидно агент военной полиции, несколько раз появлялся в вагоне, но, вероятно, сошел с поезда в Йокогаме; теперь ему самому приходилось иметь дело с толпами народа, на каждой станции ожидавшими его, чтобы приветствовать. В больших количествах в вагон вносили подарки: сигареты – в Йокогаме, рыбу – в Одаваре, сосиски – в Нумазу. В каждом случае Ямамото вставал и благодарил руководителей, дружески беседовал со всеми вместе и с каждым в отдельности. Но как только поезд вновь набирал ход и он оставался наедине с адъютантом – не тратил усилий, чтобы рассеять или скрыть депрессию, которая читалась у него на лице. Что-то – будущее ли нации, проблемы семьи или какая-то женщина – занимало его мысли; может быть, все понемногу.

      В тот же самый день некая женщина ехала в вагоне первого класса экспресса «Камоме», не привлекая ничьего внимания. Фудзита между тем пишет: «Когда мы отъехали от Токийского вокзала, главнокомандующий выглядел ужасно рассеянным; мне казалось, он чувствует себя одиноким»; но Фудзита не делает на эту женщину никакой ссылки.

      В Нагойе в вагон поднялись репортеры газет Осаки в надежде добиться хоть каких-то комментариев от Ямамото, который уже сменил форму на полотняный костюм. Ему задавали вопросы о недавно подписанном Пакте о ненападении между Германией и Советским Союзом – событие это привело к отставке кабинета Хиранумы и назначению новых морского министра и его заместителя – и интересовались, не счел ли он эти меры противоречащими японской этике.

      – Мне нечего сказать по вопросам политики, – отвечал Ямамото. – В теории, – многозначительно добавил он, – этика в иностранных делах означает делать то, что считается правильным, обманывая при этом кого-то или нет. В человеческом смысле это прекрасная позиция, но в политическом иногда может быть и ошибочной.

      На вопрос о развернутой тогда кампании «за новую жизнь», сторонники которой призывали мужчин брить головы, а женщин – отказаться от перманента из-за «серьезности СКАЧАТЬ