Тогда больше половины Стаи завыло:
– Человек! Человек! На что нам человек? Пускай уходит к своим!
– И поднимет против нас всех людей по деревням?! – крикнул Шер-Хан. – Нет, отдайте его мне! Он человек, и никто из нас не смеет смотреть ему в глаза.
Акела снова поднял голову и сказал:
– Он ел вместе с нами. Он спал вместе с нами. Он загонял для нас дичь. Он ни разу не нарушил Закона Джунглей.
– Мало того: когда его принимали в Стаю, в уплату за него я отдала буйвола. Буйвол стоит немного, но честь Багиры, быть может, стоит того, чтобы за нее драться, – промурлыкала Багира самым мягким голосом.
– Буйвол, отданный десять лет назад! – огрызнулась Стая. – Какое нам дело до костей, которым уже десять лет?
– Или до того, чтобы держать свое слово? – сказала Багира, оскалив белые зубы. – Недаром вы зоветесь Свободным Народом!
– Ни один человечий детеныш не может жить с Народом Джунглей! – провыл Шер-Хан. – Отдайте его мне!
– Он наш брат по всему, кроме крови, – продолжал Акела, – а вы хотите убить его здесь! Поистине я зажился на свете! Одни из вас нападают на домашний скот, а другие, наученные Шер-Ханом, как я слышал, бродят темной ночью по деревням и воруют детей с порогов хижин. Поэтому я знаю, что вы трусы, и к трусам обращаюсь теперь. Я скоро умру, и жизнь моя не имеет цены, не то я отдал бы ее за жизнь человечьего детеныша. Но ради чести Стаи, о которой вы успели забыть без вожака, я обещаю вам, что не укушу вас ни разу, когда придет мое время умереть, если только вы дадите человечьему детенышу спокойно уйти к своим. Я умру без боя. Это спасет для Стаи не меньше чем три жизни. Больше я ничего не могу сделать, но, если хотите, избавлю вас от позора – убить брата, за которым нет вины, брата, принятого в Стаю по Закону Джунглей.
– Он человек!.. человек!.. человек!.. – завыла Стая. И больше половины Стаи перебежало к Шер-Хану, который начал постукивать о землю хвостом.
– Теперь все в твоих руках, – сказала Багира Маугли. – Мы теперь можем только драться.
Маугли выпрямился во весь рост, с горшком в руках. Потом расправил плечи и зевнул прямо в лицо Совету, но в душе он был вне себя от злобы и горя, ибо волки, по своей волчьей повадке, никогда не говорили Маугли, что ненавидят его.
– Слушайте, вы! – крикнул он. – Весь этот собачий лай ни к чему. Вы столько раз говорили мне сегодня, что я человек (а с вами я на всю жизнь остался бы волком), что я сам почувствовал правду ваших слов. Я стану звать вас не братьями, а собаками, как и следует человеку. Не вам говорить, чего вы хотите и чего не хотите, – это мое дело! А чтобы вам лучше было видно, я, человек, принес сюда Красный Цветок, которого вы, собаки, боитесь.
Он швырнул на землю горшок, горящие СКАЧАТЬ