Степной пояс Евразии: Феномен кочевых культур. Е. Н. Черных

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ позвольте мне поглядеть на южные дали и выпить чашу вина. Я хочу перед дальней дорогой проститься с землями Хань. (Пьет вино.) Император Хань, сейчас моя жизнь на земле оборвется, я перейду в загробный мир. (Бросается в реку.)

      Шаньюй – замирает в страхе и не успевает прийти на помощь. Вздыхает и говорит: Ай, как жаль! Как жаль! Чжао-цзюнь не захотела ехать к сюнну и утопилась в реке. Похороните ее на этом берегу, и пусть это место называется Зеленым курганом» [Кравцова: 597].

      «Размягчение» грубых душ, услады и пороки

      Другим путем приручения стало приобщение монгольских ханов к миру ранее чуждых для них постулатов и высот религиозно-философских систем – ислама или же буддизма. Духовное перевоспитание и в Китае, и в Иране старались проводить чрезвычайно мягко, как бы ненавязчиво.

      Один из самых значительных лидеров Восточного Тюркского каганата Тоньюкук предупреждал соплеменников об опасностях следования нравственным постулатам чуждых религиозно-философских систем Китая:

      «Учение Будды и Лао-цзы делает людей человеколюбивыми и слабыми, а не воинственными и сильными».

      Поэтому, степные воины, призывает он, бойтесь этого таинственного яда. Ведь ваша сила – это самое основное в нас:

      «Когда [кочевники] сильны – идут вперед для приобретения, когда слабы – уклоняются и скрываются» [Бичурин 1950: 274].

      Действительно, тибетские буддисты-ламаисты старательно «окутывали» своими наставлениями монгольских влатителей, и это им удавалось.

      «В конце эпохи Кубилай-каана [Хубилая] было двое тибетских лам, одного звал Танба, а другого – Ламба… Они жили в собственных кумирнях каана… Они были родственниками и пользовались у каана большим доверием и значением. Ламы и их род происходят от государя Тибета. И хотя есть много лам из китайцев, индусов и прочих, но тибетцам больше верят… Те два тибетских ламы приказывают и властвуют. Своих нукеров, которые знают искусство врачевания, они приставили к каану, чтобы те не давали каану много есть и пить. На случай, если им не удается этому помешать, у них есть две дощечки, связанные вместе. Они ударяют одну о другую, так что получается звук удара дерева о дерево; каан начинает остерегаться и ограничивает себя в еде и питье. Их слова имеют большой вес» [Рашид-ад-дин II: 195–196].

      Одним из самых постыдных и тяжких пороков, что сопровождал погружение кочевников в объятия цивилизации, стал алкоголизм. Может быть, самой первой из наиболее значимых персон, чья судьба драматично была предопределена пьянством, стал любимый сын Чингисхана и второй вслед за ним великий хан Монгольской империи Угедей. У того же Рашид ад-дина мы находим:

      «Каан очень любил вино и постоянно находился в опьянении и допускал в этом отношении излишества. Пьянство с каждым днем его все больше ослабляло; сколько ни старались приближенные и доброжелатели удержать его, это не удавалось. Наперекор им он пил еще больше. Чагатай (брат Угедея) назначил одного эмира в качестве блюстителя, СКАЧАТЬ