Умерший рай (двадцать лет спустя). Виктор Улин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и спорта, да еще – по мере острейшей необходимости – своей специальности в институте.

      Между тем именно любопытство есть биологический индикатор интеллекта.

      Кошка, целый день разглядывающая свой двор из окна девятого этажа, и тупой взор жующей коровы – вот две противоположности интеллектуального развития.

      В мое время казалось необходимым интересоваться еще чем-то помимо профессии. Мои сверстники разбирались в музыке и искусствах, знали военную историю, и еще бог знает какую массу бесполезных в жизни, но расцвечивающих ее унылое течение вещей.

      Впрочем, тому было объяснение: мы росли в эпоху информационного голода и жадно хватали всякое доступное знание.

      Сейчас все переменилось.

      Открылась любая информация – разложенная ли в Интернете, или вложенная в рот по телевизору. Но так или иначе пережеванная кем-то посторонним.

      В результате мой современник перестал интересоваться чем-либо вообще.

      И не только потому, что жесткие темпы не оставляют времени для познания бесполезного.

      Просто наш век – эра информационного потребительства. Когда обыватель человек потребляет лишь то необходимое, что ему дают.

      И абсолютно инертен в самостоятельном познании нового.

      Констатируя этот факт, я думаю о бессмысленности своего труда.

      Ведь основа даже этой книги – как фактологическая, так и эмоциональная – давно пересказана и переписана в письмах редким друзьям-сверстникам, понимающим мой мир. Причем с использованием мощного потока нецензурных выражений, придающих произведению особую экспрессию.

      Пережитое живет во мне, а когда умрет со мною, мне будет все равно.

      Так для чего же я излагаю это, делая достоянием широкой публики? Для кого ?

      Неужели только для себя – и зачем тогда, если самому это не очень нужно?

      Конечно же, нет.

      Мои произведения висят в Интернете и их кто-то читает.

      Мой конкретный виртуальный друг, бородатый и патлатый и невероятно симпатичный мне Борис Гольдштейн из Иерусалима, получив от меня по мэйлу очередную вещь, распечатывает ее, сшивает в тетрадочку и пускает по рукам таких же, как он, русских евреев. Для которых каждая моя повесть – источник ностальгических воспоминаний о чем-то личном.

      И кроме того, как ни странно, я точно знаю, что есть совершенно молодые – даже юные – читатели, ждущие моих произведений.

      Например, семнадцатилетняя девочка по имени Лера, дочь моего лучшего реально существующего в моей окрестности друга Андрея Конюхова.

      (Чье высказывание стало четвертым эпиграфом к этой повести.)

      Она выросла на моих руках: когда-то вставала на табуретку, чтобы увидеть в глазок меня, пришедшего к Андрею за электродрелью или с предложением выпить водки. И незаметно превратилась в маленькую женщину.

      Наделенную всеми худшими чертами своего поколения, воспитанного на полифонии для дебильников и рекламе клинского СКАЧАТЬ