Сплетаются невидимые сети
И голос царский вкрадчиво журчит.
Четыре. Тени над Москвою сини.
Грядет сентябрь с тревогой пополам.
– Да, знаю: ты благоразумен ныне –
Все ведать нам положено, царям!
А где бы был ты, Пушкин, в день восстанья?
– Там, с ними на Сенатской, государь!
…В короткий миг прощенья и прощанья,
Привстав из-за стола, опешил царь.
Хоть был Бошняк в своем доносе точен,
Но, к счастию, умишком недалек:
Он главного не понял, видит Бог,
Бредя сквозь тьму губернских червоточин.
Царь думал: вольнодумство позабудет,
Ужо получит он свои права!
А нет – и Петербург Нерчинском будет,
Читою станет старая Москва.
…Выходит царский гость – гони, извозчик!
Свободы зыбкой дорог каждый миг.
Царь ничего той встречей не достиг,
И ничего не угадал доносчик!
Посулами не купишь у поэта,
Как ни старайся, ни одной строки.
В сибирские проникнет рудники
Неуловимый стих лучом привета.
Его прочтут от края и до края,
Те, кто не сломлен, как его строка,
Из уст в уста тайком передавая,
Хоть в каторгу дорога нелегка.
Робинзон
Я – Робинзон. Сбираю сучья,
Огонь убогий берегу.
Прибойная повадка сучья,
Часы и дни на берегу.
Ничья нога здесь не ступала
И вечность вольно протекла.
Однако надо жить сначала
И приниматься за дела.
Я возвожу, равняю, рушу,
Пеку, и плавлю, и ращу.
Перед стихиями не трушу
И только по ночам грущу.
В который раз меня обманет
Светила отблеск на волне.
Умру – и все, как было, станет,
Но этого не видеть мне.
Дом рухнет, одичают козы,
Колодезь высохнет с тоски.
На выпестованные лозы
Падут горючие пески.
Ударят мерные раскаты,
Вал озверело заревет,
И ливень, буйный и косматый,
Последний след с земли сотрет.
Но час ударит. Через годы…
И кто-то, выброшен волной,
От ласк свирепой непогоды
Чуть дышащий, полуживой,
На берег выползет устало.
Спасибо, ночь, что ты пришла.
Ну что же, надо жить сначала
И приниматься за дела.
Костер
Бунт огня на валежнике влажном.
Жертва, суд и веселый палач.
Что там чудится в ветре протяжном –
Пенье, ропот, разгул или плач?
Вижу взятый на копья стрельцами
Яро вспыхнувший бунт соляной.
Ночь в Михайловском дышит веками,
Плещет речка о берег сырой.
Ветерок, пробирающий жгуче,
Подбирается тихо ко мне.
А огонь забирает все круче,
Только сучья трещат в тишине.
И по воле нелепой судьбины
Суждена вам от века игра –
Обнаженные СКАЧАТЬ