Девять месяцев, или «Комедия женских положений». Татьяна Соломатина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ либо каждая у себя, либо обе вместе в комнате Пупсика). Когда очередное чепэ заканчивалось, то кого-нибудь обязательно снимали, и папа Володя потом долго парился в аппарате или в бане, а иногда пил сам с собой или даже с домработницей и нянькой на кухне, радуясь, что сняли не его. Пупсик не понимала, чему папа Володя так радуется, потому что и домработница, и нянька, а следовательно, и Пупсик очень любили кино, а ведь именно кино, как известно, снимают! Они втроём – домработница, нянька и Пупсик – очень часто ходили в кино, благо оно было прямо в их доме. В очень большом доме нашего (да, всё-таки нашего, увы и ах!) города располагался вполне себе культовый кинотеатр.

      Где была мама Пупсика большую часть времени – сказать сложно. Потому что неизвестно. Но когда она была – то всегда была красивая, стройная, загорелая, пахла очень хорошо, а не так, как домработница или нянька, хотя Пупсику всё равно больше нравилось, как пахнут именно нянька и домработница, а не эта красивая малознакомая женщина-мама. Когда та появлялась, она обязательно тискала Пупсика, а когда ей надоедало её тискать – а надоедало ей ровно за то время, что Пупсик произносила про себя нянькин стишок: «Идёт бычок качается, вздыхает на ходу, ах, доска кончается, сейчас я упаду!» – малознакомая женщина-мама дарила Пупсику игрушки и красивые вещи и говорила Пупсику, что все те стишки, что та уже знает, вовсе не нянькины. Пупсик сердилась на эту малознакомую женщину-маму, и не понимала, почему она обижает её родную няню, и даже иногда топала толстой ножкой. Правда, потом всегда раскаивалась и шла просить прощения. Ну, если быть честной, не сама раскаивалась и добровольно шла, а по настоятельной просьбе (или даже несильному шлепку по пухлой попе) своей воспитательницы. Перед кем только не унизишься и чего только не сделаешь для родной няни!

      Иногда малознакомая женщина-мама наряжала Пупсика в красивые глупые тряпки и выводила её в свет или просто в приличное общество, и это было ужасно! В свете надо было быть хорошим Пупсиком, мило улыбаться незнакомым дядям и тётям и хорошо играть с детьми незнакомых дядь и тёть. Дети эти не умели лепить куличики и бросать монетку об монетку так, чтобы они переворачивались. Дети эти были похожи на говорящих кукол. Пупсик их пару раз даже пребольно ущипнула, после чего они стали самыми обыкновенными сопливыми плачущими детьми. «Боль, горе и несчастье уравнивают всех!» – говорила родная няня, когда выгулянную в свет Пупсика малознакомая женщина-мама сдавала той с рук на руки. Та снимала с неё противные скрипяще-скользящие платья или матросские костюмчики, белые гольфы, от которых на ногах оставались некрасивые красные вдавленные круги, и лаковые туфли на каблучках – родовое прокрустово проклятье любого Пупсика. Аккуратно развязывала банты, упорно именуемые маленьким Пупсиком «бинтами», расчёсывала прежде накрученные локоны, забрызганные противным едким и липким лаком, купала в ванной, и счастливая Пупсик засыпала сладко-сладко и спокойно-спокойно. Зная, что малознакомая СКАЧАТЬ