Питер. Шимун Врочек

Чтение книги онлайн.

      Только не говори ничего лишнего. Пускай господа полковники сами отдуваются.

      Скажи какую-нибудь фигню.

      – Первое, – сказал Иван, – распространить слухи, что наступать мы будем дня через три. Второе: отправить бордюрщикам ультиматум с требованием вернуть дизель и выдать виновных в убийстве Ефиминюка. На размышление дать те же три дня, потом, мол, пеняйте на себя. Третье… – он остановился.

      В комнате нарастал возмущенный гул. Выкрики: «какие еще переговоры!», «кто это вообще такой?», «дело говорит!», «чушь!», «бред!».

      Один Мемов спокойно ждал, когда Иван закончит. Лицо генерала ничего не выражало.

      – Я слушаю, Иван Данилыч, – напомнил он, когда пауза затянулась.

      – Третье, – сказал Иван. – Сделать все это… и атаковать сегодня ночью.

      Гвалт стих, словно отрезало.

      Люди начали переглядываться.

      – Во время срока на размышление? – Мемов смотрел внимательно. – Я правильно понимаю?

      – Да. – «Что я несу?»

      – Каким образом?

      – Снять посты диггерскими группами, – сказал Иван. – Затем немедленный штурм. Быстрый захват Маяка – наш единственный шанс. Если бордюрщики побегут – прорваться на их плечах на Площадь Восстания. А там им не удержаться. Но если они запрут нас в переходах… – Иван повел плечом. – Перекроют туннели гермой… то это надолго. Не знаю как вам, – он прищурился, оглядел собравшихся, – а мне лично тут рассиживаться некогда.

      Когда военный совет закончился и все расходились, с грохотом передвигая скрипящие стулья, Ивана окликнул генерал:

      – Иван Данилыч, вы могли бы задержаться?

      Ну вот, подумал диггер. Допрыгался. Умник, блин.

      Когда они остались наедине, Мемов прошел к столу, выставил на стол бутылку коньяка и два металлических стаканчика. Разлил. Кивнул: давай.

      Коричневое тепло протекло Ивану в желудок и там разгорелось на всю катушку.

      Стало хорошо.

      – Моему сыну было бы как тебе, наверное, – сказал генерал. – Возможно, вы даже были бы сейчас друзьями. Я плохо его помню, к сожалению. Он все время с матерью, я всегда в разъездах… Теперь я об этом жалею. А ты похож на меня. Только, кажется, в твоем возрасте я все-таки был помягче.

      Иван дернул щекой.

      – И что? Теперь я должен расчувствоваться и заменить вам сына?

      Мемов хмыкнул. Покачал головой:

      – Ты слишком резкий, Иван Данилыч. Оно и неплохо бы, но временами надоедает. Очень уж смахивает на хамство. А я не слишком люблю хамов.

      – Я тоже не слишком.

      Мемов усмехнулся.

      – Идите, сержант.

      Вот и поговорили. По душам.

      В дверях Иван не выдержал, повернулся:

      – Знаете, сколько я таких исповедей выслушал? – сказал он. – Каждый третий из вашего поколения, генерал. СКАЧАТЬ