Путевые знаки. Владимир Березин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ наблюдателями того, как люди сходили с ума, особенно в первые три-четыре года пребывания под землёй.

      Но тут главным действующим лицом был я сам. Какой-то морок вёл меня, и я, будто сбрасывая тяжёлую прорезиненную накидку от защитного комплекта, освобождаясь и делая вдох полной грудью, встал.

      Я встал со своей табуретки и сказал:

      – Я – пилот.

      Отчётливо помню, что я сказал это не очень громко, но тишина, которая сразу же наступила, вдруг больно ударила меня по ушам. Начальник станции глядел на меня довольно ту по, до конца не понимая, что случилось. Я первый раз в жизни удивил Бутова – и это бы я запомнил навсегда. Это стало бы главным событием моей жизни, про меня рассказывали бы легенды, но последующие события были куда круче.

      Лысоватый очкарик впился мне в глаза.

      Очень нехороший у него был взгляд. Какой-то оценивающий. Так свинари смотрели на наших элитных свиней, перед тем как шарахнуть им электродом в сердце – с любовью и жестокостью, слитыми воедино.

      – Сколько. У вас. Часов. Налёта, – выдохнул в несколько приёмов очкастый.

      – Десять, – сказал я.

      Его лицо набрякло, мышцы как-то поплыли и поехали вниз, как оплывает парафин на жару. Понятно, что «десять» ему не понравилось. Ещё меньше бы ему понравилось, если бы он узнал, что у меня часов самостоятельного налёта нет вовсе. Не было у меня самостоятельного налёта, и по возрасту быть не могло, но возраст после двадцати лет жизни в метро был у нас всех стёрт.

      Однако я понимал, что в мире что-то тронулось. Что-то произошло такое, что непоправимо изменило мою жизнь.

      – Планеры? Дельтапланы?

      – Нет, – ответил я. – Як-18Т. Учебный.

      Очкастый вдруг склонил голову набок и, почти положив её на плечо, стал смотреть на меня как бы из положения лежа.

      – Где рычаг пуска? – быстро спросил он.

      – Кнопка. Не рычаг, а кнопка. Кнопка запуска движка – крайняя слева на панели.

      – Что справа?

      – Справа от неё манометр воздушной системы.

      Он снял очки и принялся их протирать. Спутник его хранил молчание, наш начальник станции тоже. Бутов смотрел на меня как на человека, который на его глазах снял ботинок, вставил большой палец ноги в спусковую скобу и сунул ствол ружья в рот. Лет пять назад я видел такую картину, но тогда все бросились на самоубийцу и вырвали оружие из его рук. Тут никто ничего не сказал, и пауза все тянулась и тянулась.

      Очкастый, наконец, вытер стёкла и, обернувшись, бросил:

      – Я беру его. И ещё одного, на которого он укажет. Но не очень толстого, – последнее он сказал, уже обращаясь ко мне, и добавил: – Мирзо, идите за ним, и пусть он перенесёт вещи к нам в кубрик.

      Азиат, оказывается, откликался на непонятное слово «Мирзо». Пока я шёл вместе с ним, то половину дороги думал, имя это или фамилия. Был у меня знакомый бригадир свинарей, уйгур по национальности, но у него было простое имя Роман. А тут – Мирзо.

СКАЧАТЬ