Фигурки страсти. Елена Арсеньева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вы прочитали стихи… особенно последнее. Но о чем они? Да ни о чем! Метафоры ваши насквозь прозрачны. И уж очень вы на аллитерацию упираете, хотя «ж» – звук неблагозвучный. А у вас каждая строка жужжит:

      Там, где всё сверканье, всё движенье,

      Пенье всё, – мы там с тобой живем.

      Здесь же только наше отраженье

      Полонил гниющий водоем.

      Гумилев изогнул одну бровь (как у них, у дворян, так получается, Горький понять не мог, сам-то он со своими мохнатыми седеющими бровищами никогда не мог сладить) и заговорил, спокойно стряхивая пепел с папироски:

      – Ну да, гораздо сложней метафоры уж и сокол. – Уголок рта его насмешливо, издевательски дрогнул. (Тоже барские штучки!) – И вообще, если бы вы понимали поэзию… – Горькому показалось, что он выговорил это слово как-то особенно высокомерно и надменно, получилось пуэзию. – Если бы вы понимали поэзию, то никогда не написали бы целую строку из односложных слов: «Вполз уж и лег там». Русский стих не терпит такого скопления односложных. Если сказать: «Впо́лз уж и…» – это будет дактиль. Если сказать: «Вполз у́ж и…» – будет амфибрахий. А если сказать: «Вполз уж и́…» – получится анапест[10].

      Горький вздохнул. Он никогда не умел отличить дактиль от амфибрахия, тем паче от анапеста. И не он один. Вон, говорят, и Евгений Онегин меж ямбов и хореев путался, а анапесты с амфибрахиями для него небось и вовсе темным лесом были. Гумилев явно желал его унизить при женщине, и Горький произнес со смирением, которое, как известно, паче гордости:

      – Ну какой же я поэт!

      Гумилев и Чуковский переглянулись и поднялись, стали откланиваться. Горький молча кивнул. Варвара Васильевна встрепенулась было, но тоже не стала их удерживать.

      Непрошеные гости ушли.

      Алексей Максимович пошатался по гостиной, поглядывая на хозяйку квартиры. Варвара Васильевна смотрела на какой-то листок, лежащий на столике. Листок был кругом исписан мелким, совершенно неразборчивым почерком.

      Горький взял и попытался прочесть. Не скоро, но удалось-таки разобрать строки:

      Моя любовь к тебе сейчас – слоненок,

      Родившийся в Берлине иль Париже

      И топающий ватными ступнями

      По комнатам хозяина зверинца.

      Не предлагай ему французских булок,

      Не предлагай ему кочней капустных,

      Он может съесть лишь дольку мандарина,

      Кусочек сахару или конфету.

      Не плачь, о нежная, что в тесной клетке

      Он сделается посмеяньем черни,

      Чтоб в нос ему пускали дым сигары

      Приказчики под хохот мидинеток.

      Не думай, милая, что день настанет,

      Когда, взбесившись, разорвет он цепи

      И побежит по улицам и будет,

      Как автобус, давить людей вопящих.

      Нет, пусть тебе приснится он под утро

      В СКАЧАТЬ