О страстях и пороках (сборник). Михаил Булгаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ передать это словами. Одним словом, в нормальном сне музыка беззвучна… (В нормальном? Еще вопрос, какой сон нормальнее! Впрочем, шучу…) Беззвучна, а в моем сне она слышна совершенно небесно. И главное, что я по своей воле могу усилить или ослабить музыку. Помнится, в «Войне и мире» описано, как Петя Ростов в полусне переживал такое же состояние. Лев Толстой – замечательный писатель!

      Теперь о прозрачности; так вот, сквозь переливающиеся краски «Аиды» выступает совершенно реально край моего письменного стола, видный из двери кабинета, лампа, лоснящийся пол, и слышны, прорываясь сквозь волну оркестра Большого театра, ясные шаги, ступающие приятно, как глухие кастаньеты.

      Значит, восемь часов, – это Анна К. идет ко мне будить меня и сообщить, что делается в приемной.

      Она не догадывается, что будить меня не нужно, что я все слышу и могу разговаривать с нею.

      И такой опыт я проделал вчера.

      Анна. Сергей Васильевич…

      Я. Я слышу… (Тихо музыке: «Сильнее».)

      Музыка – великий аккорд.

      Ре-диез…

      Анна. Записано двадцать человек.

      Амнерис (поет).

      Впрочем, этого на бумаге передать нельзя. Вредны ли эти сны? О нет. После них я встаю сильным и бодрым. И работаю хорошо. У меня даже появился интерес, а раньше его не было. Да и немудрено, все мои мысли были сосредоточены на бывшей жене моей.

      А теперь я спокоен.

      Я спокоен.

      19 марта.

      Ночью у меня была ссора с Анной К.

      – Я не буду больше приготовлять раствор.

      Я стал ее уговаривать:

      – Глупости, Аннуся. Что я, маленький, что ли?

      – Не буду. Вы погибнете.

      – Ну, как хотите. Поймите, что у меня боли в груди!

      – Лечитесь.

      – Где?

      – Уезжайте в отпуск. Морфием не лечатся. – Потом подумала и добавила: – Я простить себе не могу, что приготовила вам тогда вторую склянку.

      – Да что я, морфинист, что ли?

      – Да, вы становитесь морфинистом.

      – Так вы не пойдете?

      – Нет.

      Тут я впервые обнаружил в себе неприятную способность злиться и, главное, кричать на людей, когда я не прав.

      Впрочем, это не сразу. Пошел в спальню. Посмотрел. На донышке склянки чуть плескалось. Набрал в шприц – оказалось четверть шприца. Швырнул шприц, чуть не разбил его и сам задрожал. Бережно поднял, осмотрел – ни одной трещинки. Просидел в спальне около двадцати минут. Выхожу – ее нет.

      Ушла.

      Представьте себе, не вытерпел, пошел к ней. Постучал в ее флигеле в освещенное окно. Она вышла, закутавшись в платок, на крылечко. Ночь тихая, тихая. Снег рыхл. Где-то далеко в небе тянет весной.

      – Анна Кирилловна, будьте добры, дайте мне ключи от аптеки.

      Она шепнула:

      – Не дам.

      – Товарищ, будьте добры, дайте мне ключи от аптеки. Я говорю вам как врач.

      Вижу СКАЧАТЬ