Как бы человек не был счастлив. Нина Филиппова

Чтение книги онлайн.

      – Так и знал, – присел режиссёр, – так и знал, что этим всё кончится! Где? Покажи, где?

      Вся толпа высыпала в коридор и направилась к номеру Моисея. В тишине на кого-то напала икота. На кровати лежало безжизненное тело, закрытое простынёй.

      – Где он? – шептал режиссёр, – где он сам? Сбежал, пакостник! Я должен посмотреть, я обязан! – он осторожно приподнял простыню, приоткрыл голову и грудь жертвы и выпучил глаза. – Дак это ж мужик!

      Кто-то охнул, кто-то захохотал. Режиссёр схватился за сердце: в постели под простынёй лежал «жмурик-висельник» с закатившимися глазами. Поднялся гвалт, смех и визг. Артист машинально поймал падающий стакан, и чья-то рука наполнила его вином. Вокруг закружились кружки, чашки, пиалки. Самые азартные танцевали с куклой-висельником аргентинское танго, выкрикивали тосты за здоровье Моисея и его «жертв»!

      Артист пытался узреть среди толпы разгулявшихся киношников Самада. Но тот поначалу стоял в стороне ото всех, потом развернулся и пошёл, руки в брюки, по тёмной дороге. Артист догнал его, пошёл рядом, но кто-то позвал из темноты:

      – Ариф!

      Потом хор из нескольких голосов:

      – А-риф!

      – По тебе уже соскучились, – заметил Самад. – Возвращайся, шутник. Потом как-нибудь чайку попьём.

      – Когда оно будет, это «потом»! – остановился артист. – Ну ладно, хотя бы передай привет отцу и матери.

      Самад пошёл дальше: его дача, вернее, дача его родителей, была неподалёку: минут двадцать ходьбы. Когда он вернулся туда, во дворе ещё тлел костёр, повсюду были разбросаны увядшие цветы, перья, окурки, серпантин. Он вошёл в дом через ближайшее окно, хотел включить свет, но услышал страстные стоны, доносившиеся из соседней комнаты, возню, скрип кровати, бормотание. Самад узнал голос Моисея. Томные стоны он тоже узнал.

      – Катерина! – Он сел на диван, потом лёг на бок, сложив руки на груди и сжав кулаки. Так, одетый как стиляга, он лежал, уставившись в стенку, слушая любовные причитания, звуки поцелуев и сопение. Казалось, тело его светится через одежду, как лампа через абажур. Потом послышались шаги и всхлипы из ванной. Плакала Катерина. Рыдала. Потом снова возня и ласковый басок Моисея. Слышно было, как оставшиеся на даче люди собирались перекусить, снова загремела музыка. От недосыпа глаза Самада были красные, и когда вошла Катерина и тихо позвала: «Пойдем…» – он сказал:

      – Глаза режет.

      – Ты давно пришёл?

      – Да.

      – Ну… – растерялась Катерина, – что?..

      – Всё хорошо, – Самад не шевелился, и его удивил собственный голос, в котором не было ни капли волнения.

      – Только не ври хоть мне! – вдруг крикнула она с отчаянием.

      – Иди, пей чай. Пейте там чай. Меня тянет рвать. Иди.

      Она ушла сквозь стены и закрытые двери его дачи, сквозь садовые деревья и высокий забор соседа, как привидение. Он так чувствовал и не смотрел ей вслед.

      …Самад очнулся на полу опустевшей дачи от удушья, СКАЧАТЬ