Гедонисты и сердечная. Ольга Новикова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ о том, что по ту сторону бабушки… С ней вместе можно было побыть только молча…

      Глава 9

      Рядом с Филиппом тяжело, но совсем не угрюмо плюхнулась растрепанная Мария. Какая-то пружинка пискнула от боли, прощально выстрелив в диванную подушку. Свояченица широко раздвинула ноги, взглянула на бугорок и махнула рукой, даже не сдвинувшись в сторону: появившаяся горошина не потревожила ее пышные телеса.

      – Ну, как там у вас, в Москве?

      Мария заняла место, освободившееся после ухода последней тещиной подруги. Та тоже выспрашивала москвича, но гораздо прицельнее: внучка в будущем году оканчивает школу, собирается в МГУ, на экономический. Только, мол, собирает информацию, а почти земляк – по жене – сам должен догадаться и предложить помощь…

      Но раз ни о чем не просят, то как вставить, что Филипп избегает участия в приемных экзаменах. Да и честные фраера вроде него там не очень-то нужны. Большинство кафедральных дают уроки абитуриентам и потом в июле с охотой приходят потеть в приемной комиссии, чтобы без проблем довести своих подопечных до поступления.

      В общем, как на днях рождения после первых тостов обычно забывают об имениннике, так и на поминках скорбь долго не удерживается.

      Летучее она вещество…

      Если, конечно, с уходом человека не связаны никакие твои материальные потери. Тогда страдает не столько душа, сколько тело. Именно эту боль демонстрируют окружающим.

      А душевная скорбь прячется не только от глаз посторонних, но и до самого человека она доходит не сразу – как свет угасшей звезды, застигает его не во время прощальных дней, а сильно после…

      Когда вдруг учуешь, например, запах «Красной Москвы»… Собираясь в гости или в филармонию, мать Филиппа встряхивала флакон, ловко доставала тугую притертую пробку и дотрагивалась ею сперва до мочек отцовых ушей, потом прикладывала к своим, потом оттягивала ворот блузки и засовывала чуть согревшуюся стекляшку внутрь, в щелку между высокими грудями, которые опали только в последней ее больнице…

      Пока Филипп отвечал на непрактичные вопросы любознательной свояченицы, Марфа справилась с засором в кухонной раковине и отдраила тарелки, кастрюли, сковородки с помощью уже забытого ею хозяйственного мыла: покойная экономила на моечных средствах – все, что больше привычных копеек, казалось ей дорого, наносило урон душе. Душе, а не кошельку: деньги, которые дарила ей московская дочь, остались почти не тронутыми. Лишь пятьсот долларов из всей суммы теща перераспределила за год до смерти – отдала их старшей дочери на заграничную поездку. В Турцию. Сказала, что подарок москвичей. Сама Клавдия Григорьевна ни разу за кордон и не взглянула. А так хотелось…

      – Моя вина, – в своем недлинном тосте призналась Марфа, вернувшись за поминальный стол.

      – Ну что ты! Не говори так! Ей бы сил не хватило на такую поездку! Зато вы меня отправили, вот уж спасибо! На всю жизнь память! – Мария привстала, потянулась бокалом к сестре, СКАЧАТЬ