Краденое счастье. Елена Колядина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ инен Геннадий Павлович Зефиров. Любовь, образно выражаясь, была его рук делом.

      Надежда Клавдиевна мучилась уже несколько часов.

      Вообще-то разрешиться от Любови Надежда Клавдиевна должна была в другом роддоме, по месту прописки. Но Геннадий Павлович привез ее на мотоцикле с коляской сюда. Надежда Клавдиевна рожала по блату! В роддоме работала акушеркой золовка Валентина!

      Родить по блату было мечтой всех знакомых и подруг Надежды Клавдиевны.

      – Лишний раз подойдут, лишний раз умереть не дадут, – с надеждой делилась Надежда Клавдиевна с Геннадием Павловичем.

      – Понятное дело! – вскидывал головой Зефиров. – Лишний укол какой сделают, еще чего лишнее.

      Схватки то усиливались, то слабели, но Любовь упорно не желала появляться на свет божий.

      – Чего делать-то? Сил моих больше нет!.. – застонала Надежда Клавдиевна, завидев золовку Валентину.

      – Тужься на задний проход! – посоветовала Валентина.

      Надежда Клавдиевна набирала воздуху в грудь, надувала щеки, усердно тужилась.

      Любовь распирала, давила на печень, топталась по сердцу, но упорно не соглашалась покидать насиженное место – глупо из такого-то тепла души уходить, неизвестно, как там еще, на белом свете, встретят?

      – Гос-с-споди! – вскричала Надежда Клавдиевна с тем неизъяснимым страданием в голосе, какое обычно исторгается из груди ответственного квартиросъемщика при виде затопленной верхними соседями ванной.

      – Давала, так не орала! – с сочувствием попеняла Надежде Клавдиевне золовка.

      Любовь, заслышав такую грубую постановку вопроса, возмутилась: «Давала! Бескультурье какое!.. Она, Любовь, – плод любви. Вот хоть на колени теперь золовка Валентина упадет и умолять станет – никуда не уйду!»

      Она расщеперилась поперек нежной утробы Надежды Клавдиевны; угнездившись поуютнее, блаженно прижалась щекой и плечом к влажному и горячему нутру и затихла.

      Любовь умела затаиваться, как птица в траве. Иногда она так аккуратно сворачивалась калачиком и затихала, что Надежда Клавдиевна в тревоге гладила живот и звонила на службу Геннадию Павловичу. Тот в смятении прибегал в обед домой и тоже встревоженно касался аккуратного животика жены.

      Вот и сейчас Любовь задремала. Но дремала чутко, готовая в любой момент напомнить Надежде Клавдиевне о своем мучительном присутствии.

      Неожиданно поблизости от Любови наметилось движение.

      Кто-то осторожно – ощутила Любовь, – но уверенно, явно не раз хоженным путем пробирался, тихонько клацая, позвякивая и издавая чавканье.

      Любовь запрокинула голову и вгляделась во мрак тела Надежды Клавдиевны. Но ничего не увидела.

      Внезапно она почувствовала ледяное прикосновение.

      Любовь испуганно вскрикнула:

      «Кто здесь?!» От неожиданности гость вздрогнул и издал металлический звук.

      «Позвольте, а вы кто, смею интересоваться?» – Металлический гость получил старорежимное воспитание и умел изъясняться высокопарно.

      «Любовь Зефирова», – пролепетала Любовь.

      «Чья, говорите, любовь? Какого такого Зефирова?»

      «Геннадия Павловича».

      «А что это, позвольте вас спросить, любовь товарища Зефирова делает здесь в рабочее время? Перекурчики устраивает? Любовь должна быть в цехе, в поле, в конструкторском бюро, наконец. Вот где ее место!»

      Любовь растерянно захлопала глазами.

      «Геннадий Павлович вообще-то сегодня после трудовой смены отдыхает».

      «Ах, он по сменам работает? Рабочий класс, значит? Авангард? Что ж, отдохнуть можно. Но опять же: не бездумно время провести, а сочетая, например, с учебой кружка политпросвещения, под знаком углубленного изучения теории и практики коммунистического строительства, разработанных в решениях и материалах ХХVI съезда КПСС. Вот это будет содержательный отдых».

      Любовь сделала умные глаза и согласно закивала – не навредить бы Геннадию Павловичу!

      Гость не унимался:

      «Любовь, говоришь? А я так думаю: приспособленец ваш товарищ Зефиров, накипь! В теплом месте время великих строек пересидеть захотел. Любовь! – продолжал громыхать гость. – Возьми, понимаешь, в цехе, на ферме покрепче в руки и люби с перекрыванием нормы!»

      Любовь заинтересовалась:

      «Что – в руки?»

      «Как что?! Лопату, кайло, логарифмическую линейку, карандаш, в конце концов, чем там еще родину любить полагается?»

      «Ломом, плугом», – СКАЧАТЬ