Железный поход. Том четвёртый. Волчье эхо. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

Чтение книги онлайн.

      …Утром встают: в синем небе играет солнце, снега на земле как не бывало. Глядят − гора! Теперь это уже “гора”. Смотрят − море! Теперь это уже “море”. Его можно назвать по имени. Все, что ни попадется на глаза, все теперь можно назвать. Радость какая! Вот − хлеб, вот − мать и отец, вот − сакля, вот − очаг, вот − сын и дочь, вот − соседи, вот − конь, кинжал…

      Высыпали все люди на улицу, крикнули хором: “Гора!” Слышат − получилось у всех по-разному. Крикнули хором: “Море!” Вновь получилось по-разному. Так и пошли с тех пор аварцы, лезгины, даргинцы, кумыки, таты, лакцы… А все это с тех давних пор называется Дагестан. Отделились люди от овец, от волков, от медведей, от кузнечиков… Горец уверен, что коню немножко не хватило, чтобы он сделался человеком»⁷¹.

      − Но зачем так… поступил посланник Аллаха? − наперебой теребили вопросами Шамиля его малые сыновья. − Почему испугался он тогда снежной бури и наших гор? Отчего бросил нам языки из хурджина не глядя? Что он наделал?

      − Разве соседи наши: лакцы, цумадзинцы, аварцы, черкеи и чохцы − не братья нам по духу и вере?

      − Разве не одно у нас сердце, обычаи, нравы?! Зачем разделил, разъединил нас языками Божий слуга?

      − Всевышний ведет нас прямой дорогой… − словами из Корана отвечал Шамиль. − Аллах не совершает ошибок, как и его слуги. Значит, таков был высший замысел. И помните, плохих языков не бывает. На то людям и даны разные языки, чтобы в конечном счете они объединили всех нас. Моему деду говорил его дед, что когда на нас налетели орды хромого Тимура и в ущельях зазвенела сталь, а реки стали красными от крови, народы Дагестана с полуслова стали понимать друг друга. А потом были арабы и нашествие персов… Все они хотели вырезать наши языки и пришить свой. Но оттого, что жестокие враги трясли нашу руку, пальцы Дагестана не оторвались, не выпустили шашку и кинжал. То, что не успевал сделать язык горца, помогал ему сделать огонь. Как тысячу лет назад, так и теперь, когда враг переходит границу нашей земли, на самой высокой горе люди разводят огонь высотой с крепостную каланчу. Завидев его, все аулы как один разжигают свои костры. Это и есть наш стремительный клич, который из века в век заставляет наших воинов садиться на боевых коней. Вы сами это видели, и не раз, − обнимая сыновей и прижимая их к своей широкой груди, продолжал отец. − Из каждой сакли выезжали всадники, из каждого аула выезжал уже готовый отряд. Конные и пешие выходили на зов огня. Покуда пылали костры на горах, старики, женщины и дети, оставшиеся в аулах, знали, что враг все еще находится в наших пределах. Когда костры затухали − люди знали: опасность миновала. Только на моем веку сколько уже было этих сигналов на вершинах гор… Сколько еще будет… Эти огни для нас как боевые знамена, как приказы, как воля Аллаха. А потому запомните, сыновья, две старые истины…

      Шамиль опустил голову и долго просидел так, не то подбирая нужные слова, не то прислушиваясь к голосу своего сердца; потом огладил бороду и, приложив руку к груди, убежденно и четко сказал:

      − СКАЧАТЬ