Дом последней надежды. Карина Демина

Чтение книги онлайн.

      А потом мешали с мукой…

      Иоко помнила вкус этих лепешек, острый, морской. И кажется, любила их.

      Пускай.

      Мы прошли мимо рядов с тканями, не остановившись, чтобы полюбоваться на шелка. Их ловко разворачивали, трясли и мяли. Заставляли взлетать, демонстрируя удивительнейшие оттенки и тонкое шитье.

      А кружева не было.

      Жаль, я не имею представления, как его плести, иначе могла бы заработать.

      Наверное.

      Роскошные пояса.

      И целый короб украшений в волосы, которые ловкий паренек с куколем на голове, втыкал в парики, превращая их в произведения искусства.

      Лавки с посудой и упряжью.

      С деревянными сандалиями, некоторые – весьма чудовищного вида, этакие деревянные колодки невероятной высоты. И разум Иоко подсказал, что это – окобо, обувь учениц майко, и мастер, удостоенный права делать их, гордится.

      Не понимаю.

      И пожалуй, слишком многого не понимаю, чтобы не быть чужой.

      Вещи.

      Драгоценные вазы и шкатулки из малахита. Резные доски для игры в ши.

      Меха.

      Ковры из шелка, каждый – настоящее произведение искусства. И я замираю поневоле, зачарованная. Вот тигр в тростнике, и его полосы сливаются со стеблями тростника. Он, в зависимости от того, откуда смотреть, то скрыт, то явен…

      Гора и одинокое дерево роняет розовые лепестки, словно оплакивая лодчонку с рыбаком.

      – Тысяча золотых, господин, – голос этот заставляет меня очнуться.

      Ковры красивы, но нам явно не по карману.

      – …и это себе в убыток, господин… вы же видите, тонкая работа… Ичиро, клянусь своими предками, господин… все мои ковры оттуда…

      Шину хмыкнула. Скептически так.

      – …они неохотно продают ковры… вы только посмотрите, какой блеск… какая мягкость…

      – А то, на каждый уходит несколько лет, а то и десятилетий, – проворчала Шину и, не стесняясь, пощупала край. – Но на Ичиро никогда не используют синюю нить. А еще серебряную… у них особый отвар для шелка, чтоб блестел, а тут – явно с серебряной нитью мешано, вот и выходит… им цена – пара сотен, не больше. Да и Ичирские ковры на рынок не носят. Их везут на дом к тем, у кого хватит денег купить…

      Говорила она тихо и для меня, но была услышана.

      Рябь прокатилась по шелковому морю, и дерево изогнулось, сыпанув горсть мелких лепестков, и две девы в пышных платьях искривились. Их уродливые для меня белые лица превратились на мгновение в ужасные маски, но…

      – Подите-ка сюда, любезный, – этот голос пророкотал откуда-то сверху, с помоста, на котором восседал торговец коврами.

      На помосте этом остались смятые подушки и четырехугольная тарелка с сушеными кольцами кальмара. Высокий кувшин с водой. Босоножки-обо, расшитые серебряной нитью.

      Тихо СКАЧАТЬ