Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2. Николай Федорович Дубровин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ полк; 17 января – Архангелогородский карабинерный и 27-го числа остальные роты Томского полка[55].

      В этот промежуток времени в Симбирск прибыла 22-я легкая полевая команда; в Сызрань – 24-я легкая полевая команда и в Саратов – два эскадрона поселенных бахмутских гусар[56]. 30 декабря генерал-аншеф Бибиков получил известие, что генерал-майор Мансуров, заболевший горячкой и пролежавший в Серпухове без памяти семь дней, оправился от болезни, нагнал 23-ю и 25-ю легкие полевые команды и с ними следует к Симбирску, но находится еще в 400 верстах от города[57].

      Прибытие этих войск значительно усиливало боевые средства Бибикова, «но, – писал он[58], – к утушению заразы сего очень мало». Главнокомандующий очень хорошо понимал, что не Пугачев важен, а важно всеобщее негодование. «Пугачев чучело, – говорил Бибиков, – которою воры – яицкие казаки – играют»[59]. На местные гарнизонные команды положиться было невозможно, «что я уже испытанием знаю», писал Бибиков[60]. «Сия негодница довольна, что их не трогают и до первой деревни дошедши, остановись, присылают рапорты, что окружены и далее идти нельзя. Нужно было несколько раз посылать им на выручку. Они ободрили злодеев [настолько], что осмелились в самые им лезть глаза». Население было уверено, что войска не желают идти против государя, и простой народ явно говорил, что солдаты драться не будут. Бибиков слышал эти рассказы по пути в Казань, слышал и то, что в некоторых полках, как, например, во Владимирском пехотном, ходили разного рода неприятные слухи. Солдаты жаловались на тяжелую службу, говорили, что их привели в Петербург для участвования в церемонии бракосочетания великого князя Павла Петровича, а не дали даже и «по чарке водки». Они роптали на то, что их заставляли вбивать сваи на Дворцовой набережной, и говорили, что служба так тяжела, что они положат оружие пред появившимся «царем». Известие о походе было встречено с большою радостью. «Не на Воронеж ли? – спрашивали солдаты друг друга. – Если туда, то дай Бог, потому что там все дешевле»[61]. По прибытии в Москву солдаты рассказывали, что появившийся под Оренбургом не Пугачев, а истинный государь, «да и государыня уже трусит», говорил сержант Филипп Мухин[62], «то в Раненбом [Ораниенбаум], то туда, то сюда ездит, а графов Орловых и дух уже не помянется».

      За полком учрежден был строгий надзор, и в Нижнем было арестовано несколько солдат. Арест этот произвел грустное впечатление на А.И. Бибикова, и он «дьявольски трусил за своих солдат, чтоб они не сделали так же, как гарнизонные: не сложили оружия пред мятежниками»[63]. Тем не менее главнокомандующий решился действовать наступательно и, прежде всего, очистить от мятежников Самарскую линию. Избирая для этой цели находившиеся вблизи Самары легкие полевые команды и не имея понятия ни о составе офицеров, ни об образе мыслей нижних чинов, А.И. Бибиков отправил в Симбирск и Самару лейб-гвардии Преображенского полка поручика Державина с поручением сделать «примечание как СКАЧАТЬ