Битва под Острой Брамой. Андрей Лютых

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ о беседе пришлось на время забыть. Проголодавшийся с дороги Княжнин с удовольствием хлебал горячий, кисловатый, так хорошо следовавший за лафитником водки густой суп с картошкой, колбасой, яйцом, хреном, кусочками бекона и чем-то там еще.

      – Так вот, следовало нам добиться, чтобы непутевые поляки, которые в своем краю не могут толком управиться, часть своих земель передали нам, – продолжил через некоторое время свой рассказ Протазанов. – А как же? Ведь государство наше поиздержалось, когда сюда свои немалые войска вводило, дабы неповадно было полякам придумывать всякие конституции и рушить собственный старый порядок, за неизменностью коего государыня обещала присматривать. Так ведь?

      В ответ на иронию Протазанова Княжнин пожал плечами.

      – Наш посланник, выражая волю государыни, упирал на то, что от этих конституций недалеко и до разврата, который нынче творится во Франции. И ведь польский король, примкнув к Тарговицкой конфедерации, тем самым с сим согласился. А тут перед сеймом вдруг расхрабрился и заговорил, что примкнул к Тарговице только под условием неприкосновенности польских владений и, стало быть, уступать свои области ни нам, ни Пруссии он не согласен. И сейм призывает не соглашаться. А у самого даже денег не было на дорогу из Варшавы в Гродно, мы ему ссудили.

      – А государыня действительно оговаривала с королем такое условие? – спросил Княжнин.

      – Сие нам не ведомо. И, сказать по правде, для большой политики и не важно, – ответил поручик, наливая. – За ваш приезд в Варшаву!

      Господа офицеры выпили. Княжнину не очень нравилось то, что начинал рассказывать Протазанов, как-то хотелось быть подальше от этой «брудной», как говорят поляки, политики. Однако не слишком приятная тема отнюдь не портила этакого благостного состояния, в которое он плавно погрузился после миски журека и двух лафитников зубровки. До чего все же примитивна порода человека, сколь много в нем зависит просто от сытости пуза.

      Настроение сделалось созерцательным, и Княжнин, откинувшись на спинку стула, не спеша огляделся по сторонам. Теперь шинок показался ему уютнее, чем в первую минуту. Возможно, это ощущение создавал очаг, горевший здесь же в углу. На длинном вертеле и решетках, над пышущими, будто в кузне, углями жарились, смачно потрескивая пузырьками на румяной корочке, большие куски мяса, гренадерской комплекции куры, свернувшиеся кольцами колбасы. Дым с хрупкими лепестками пепла улетал в железную трубу, венчавшую большущую закопченную воронку, нахлобученную над очагом, но запахи оставались в шинке. Сноровистый повар вовремя переворачивал готовящуюся снедь, не позволяя подгореть хотя бы одному куриному крылышку: когда нужно, снимал с огня и перекладывал на блюдо то, что уже было готово. Наблюдая за этим торжественным процессом, не хотелось вспоминать, что уже через несколько дней начинается Великий пост. А пока, видя, как энергично двигаются щеки у посетителей шинка, не приходилось сомневаться: все, что подарит этот добрый очаг, будет съедено.

СКАЧАТЬ