Психоанализ психоанализа. Владимир Медведев

Чтение книги онлайн.

      Исходя из вышеизложенного, давайте попробуем понять, что вслед за Фрейдом мы выстраиваем здание психоанализа вокруг проблемы фалличности как его несущей конструкции не потому, что нас принуждает к этому специфика инфантильной проблематики основоположника, вынужденно зафиксировавшегося на уретрально-фаллических телесных переживаниях, а потому что мы с вами живем в пространстве постхристианской культуры. Т.е. культуры, в основании которой, по мнению последовательно критиковавшего ее Фрейда, лежит настолько мощный травматический заряд жертвенной вины, привязанной и к материнскому комплексу (синдром «первородного греха»), и к комплексу отцовскому (синдром «агнца божьего»), что при малейшем ослаблении церковности и выхода людей из системы искупительных культовых ритуалов он прорывается в форме массовой психопатологии и социопатии.

      И всем тем, кому досталась эта доля – жить в эпоху перемен, когда одна цивилизация, отработавшая свой культурный ресурс, сменяется другой, перспективной и компенсаторной, нужны убежища, где было бы возможно обрести и воспроизводить защитные (или хотя бы – не столь травматические) формы самоотношения и коммуникации. И прибывать в этих убежищах до тех пор, пока новая цивилизация (как мы уже понимаем – цивилизация нарциссов) не вступит в свои права и не обрастет соответствующей ей символикой (в том числе и символикой «нового детства») и ритуалистикой.

      Психоанализ как раз и является одним из подобного рода убежищ; можно даже сказать – одним из самых первых из таковых. Изначально он был выстроен как ментальная и деятельная психзащита одного конкретного человека, отторгаемого окружающей его культурой и соорудившего себе некий защитный кокон из своих фантазий и снов. Затем ему удалось привлечь в пространство своего личного убежища группу людей – друзей и коллег, обнаруживших в этих идеях и в этих ритуалах потребный им защитный ресурс, что превратило психоанализ сначала в интепретационную игру, а потом – в разновидность психотерапии (так уж случилось, что сам основоположник психоанализа, его друзья и, само собой, его коллеги были врачами). Позднее психоанализ был предложен в качестве своего рода «средства коллективной психотерапии» по отношению к большой национально-культурной общности людей. И наконец, уже после второй мировой войны, он стал не просто глобальным (универсальным) компонентом построения любой реактивной «конрткультуры» (в этом плане «фрейдизм» выступал постоянным конкурентом, а порою и соратником, «марксизма»), но и интегрировался в ряде своих постфрейдовских новаций в проект нарождающейся нарциссической («доэдипальной») цивилизации.