из команды совершает ошибку, ТЫ обязан не дать ей свершиться». В 1969 году он образчик грации и баланса, скорости и полного контроля за ходом матча, но его главным качеством является видение игры. Согласно анализу Дэвида Уиннера, тактический ум Йохана переходит с невероятно точной визуализации всех позиций игроков вплоть до момента начала атаки. Практически с математической точностью в его уме складывается визуальная картинка каждой игровой зоны, отсюда новое прозвище – Пифагор в шипованных бутсах (Pythagorus in boots), которое дал ему Дэвид Миллер, великий спортивный журналист «Таймса» и по совместительству писатель в свободное время. Последний очень рано заметил превосходство Кройффа над всеми другими предыдущими мастерами игры, и оно заключалось в способности организовать расположение и направить движения всех игроков команды, а также в точности его гениальных подач («Немногие прежде умели, по физической или психологической причине, выполнять предвосхищающий контроль в матче от одной штрафной зоны к другой».). Франк Райкард, игравший с Кройффом в 1981–1983 гг., позже скажет, что Марадона мог выиграть матч в одиночку, но у него не было дара Кройффа полностью поменять тактику игры в ходе встречи, чтобы одержать победу. А для этого надо было быстро думать, быстро играть и быстро менять игру. В пугающем смысле слова, Йохан прекрасно осознавал свой гений и тот факт, что его товарищи по команде должны были прекрасно его понимать, чтобы игра проходила в том темпе, какой он диктовал: «Если они начнут играть в мою силу, то все равно будут отставать…» «Им необходимо сравнять скорость мысли со скоростью бега. Так как скорость, – поясняет он, – это вопрос знания того, когда следует начать бежать. Обычно путают скорость и видение. Я часто слышу, как мне говорят, что я скоростной. Но я не такой уж быстрый. Просто я начинаю бежать раньше других, и поэтому я кажусь быстрее их, хотя на самом деле это не так». Что и требовалось доказать.
Думать быстро, чтобы действовать быстро. Когда он станет тренером, Йохан обозначит свою фундаментальную аксиому, ставшую концептуальной еще в то время, когда он был игроком: «Футбол – это спорт, в который играют головой». Можно сказать, что рассудочный характер игры, неотъемлемое достоинство будущего аякского тотального футбола, – это скорее вклад Йохана Кройффа, чем Ринуса Михелса, ввиду того что Йохан играл на поле, находился в реальных условиях, а Ринус, стоя у кромки поля, владел лишь теорией. Он это и сам признает без всякого стеснения: «Самое неприятное в моей карьере было то, что я все замечал и вследствие этого обязан был об этом говорить: указывать на ошибки людей, на чужие ошибки…» Для лучшего понимания его командирских притязаний стоит сказать, что Йохан – это деспот, прекрасно осознающий круг своей ответственности: «Я немного странный футболист. В том смысле, что я рискую собой и рискую другими. Я веду очень рискованную игру – это значит, что я осознанно иду на риск, чтобы все зрители могли видеть, хорош я или просто слабак». На поле он научился также ограничивать свои природные преимущества:
СКАЧАТЬ
