Охота к перемене мест. Валентин Иванов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ скептицизма и считал, что теоретиков в институте и так многовато, а толку от них – ни на грош. Впрочем, может, он был и прав. Только я вздохнул с облегчением, когда понял, что с переездом в Москву нужно сильно повременить. Потом точно такая же эпопея началась с ленинградским Институтом аналитического приборостроения, где мне даже обещали трёхкомнатную квартиру. В Ленинград я бы переехал с огромным удовольствием, это был сказочной красоты город, да и люди там отличаются от москвичей, которых я недолюбливал, как и все провинциалы. Вот только климат этой северной столицы был губительным для моей дочери, у которой с детства были больные почки. Поэтому и здесь я занял нейтрально выжидательную позицию. Кончилась эта эпопея примерно тем же, что и первая, только директора этого института позднее посадили в тюрьму за финансовые махинации. Финал этой истории также не слишком меня огорчил. По отношению к проблеме переезда в столицы я был фаталистом.

      А вот за границу меня не пускали вообще никуда. Я до сих пор не понимаю почему. На демонстрации протеста не ходил, писем «в защиту» не подписывал, запрещенных книжек не держал. Было это, в общем, не из-за трусости. Диссидентские книжки ходили, в основном, по общагам, а я, будучи студентом университета, снимал комнату на стороне, так как был женат. Потому и был несколько оторван от этого вида «общественной жизни». На демонстрации же я не ходил вовсе, ни «за», ни «против», считая это бесполезной потерей времени. С КГБ не пересекался. Впрочем, нет. Однажды было, в восемьдесят третьем году, когда на празднование десятилетия университетского выпуска со всех концов нашей необъятной Родины съехались выпускники. Я тогда Булату Адигамову переписал на ленту для БЭМИ-6 тексты песен Высоцкого. Он на своем вычислительном центре еще кому-то переписал. А те ребята распечатывали их по ночам, переплетали и толкали на барахолке. Делали свой маленький бизнес. Их накрыли, ОБХСС начал распутывать концы, и мне пришлось писать объяснительную местному кагебешнику объяснительную, где я сам взял эти тексты. Впрочем, не только сейчас, но и тогда это все казалось просто чепухой. Высоцкого, конечно, тормозили здорово, но он не считался запрещённым или антисоветчиком.

      А вот объяснительная моя осталась. Может быть, поэтому меня не пустили в Болгарию, когда на наш институт пришло письмо из болгарской академии наук с просьбой командировать меня для работ по программе Интеркосмос. Переписка с московскими чиновниками длилась более, чем год. Я посылал им всё новые и новые бумаги, справки, характеристики, выписки. Проходили месяцы, на месте прежних, уже привычных чиновников появлялись другие, и всё приходилось начинать с начала. Через год этой волокиты я понял: либо нужно ехать туда живьём и дать крупную взятку, либо я просто невыездной, и всё бесполезно.

      Позднее на почве интереса к французской поэзии я стал посещать французский СКАЧАТЬ