Атлас любви. Пространства осознанной любви. Юрий Томин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Эрасту открывались иные горизонты, и он замышлял благородную трансформацию своего «Я»: «Все блестящие забавы большого света представлялись ему ничтожными в сравнении с теми удовольствиями, которыми страстная дружба невинной души питала сердце его. С отвращением помышлял он о презрительном сладострастии, которым прежде упивались его чувства. „Я буду жить с Лизою, как брат с сестрою, – думал он, – не употреблю во зло любви ее и буду всегда счастлив!“».

      Пожалуй, случай Эраста можно объявить нарицательным для всех тех многочисленных случаев, когда порывы влюбленной души благородны, но разум и воля любви для трансформации личности слишком слабы. Наблюдая случаи Эраста, можно лишь вслед за Н. М. Карамзиным сокрушаться: «Безрассудный молодой человек! Знаешь ли ты свое сердце? Всегда ли можешь отвечать за свои движения? Всегда ли рассудок есть царь чувств твоих?»

      Вопрос о понимании себя, о способности к самоинтерпретации в состоянии влюбленности стоит как никогда остро, и, пожалуй, здесь либо делается большой шаг навстречу древнему призыву «Познай самого себя», либо наше «Я» еще больше фрагментируется и оседает в темных углах сознания.

      Каким бы захватывающим ни был сексуальный опыт, что-то подсказывает влюбленным, что сексуальная составляющая страсти в меньшей степени связана с конкретным объектом любви, чем романтическая. Возможно, об этом догадывались в своих стихах Константин Бальмонт и Александр Блок:

      …Тот, кто слышал напев первозданной волны,

      Вечно полон мечтаний безбрежных.

      Мы – с глубокого дна, и у той глубины

      Много дев, много раковин нежных.

      ***

      …Я рабства не люблю. Свободным взором

      Красивой женщине смотрю в глаза

      И говорю: «Сегодня ночь. Но завтра —

      Сияющий и новый день. Приди.

      Бери меня, торжественная страсть.

      А завтра я уйду – и запою».

      Обобщая наши рассуждения о страсти как мотивационной энергии влюбленности, отметим взаимное влияние двух ее составляющих – сексуального желания и романтического влечения. Причем сексуальный драйв в значительной степени определяется и преобразуется нашим воображением, которое, в свою очередь, обильно питается романтическими фантазиями. Но эта трансформация половой страсти есть лишь возможность, реализация которой зависит от индивидуальных усилий. В обыденной жизни все гораздо драматичнее. И как будто пытается предостеречь людей от плоского заурядного упоения страстью в своих стихах Давид Самойлов:

      Страсть – вовсе не прообраз адюльтера.

      В ней слепота соседствует с прозреньем,

      С безмерностью – изысканная мера:

      Слиянье Бога со своим твореньем.

      В ней вожделенья нет. И плотью в ней не пахнет.

      Есть страсть духовная. Все остальное – ложь.

СКАЧАТЬ