Новая Европа Владимира Путина. Уроки Запада для России. Станислав Бышок

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Fukuyama) подчёркивает тот факт, что на Западе процесс расслоения между бедными и богатыми шёл уже в течение двух поколений, поэтому удивительно не то, что популизм набирает обороты, а то, что он становится мейнстримом только в последние годы103. Фукуяма также признаёт, что «популизм» – это ярлык, который политические элиты навешивают на те идеи, которые поддерживают простые граждане, но которые неприемлемы для самих элит. При этом по умолчанию считается, что элиты лучше знают, как государству справиться с кризисными явлениями, чем простые граждане. И такое положение дел ставит под сомнение демократию как таковую, ведь, с одной стороны, массовая поддержка той или иной идеи или идеологии не есть что-то само по себе хорошее и плохое (массы могут как ошибаться, так и быть правы), а, с другой, то предположение, что элиты «лучше знают», вовсе не является самоочевидным фактом104.

      «Реакция беднеющего среднего класса США и Западной Европы на глобализацию – падение доверия к традиционным политическим партиям (их воспринимают как отрывающихся от народа космополитов) и мало контролируемый истеблишментом подъём экстравагантных, а временами и безответственных сил, участие которых в национальной и международной политике ещё повышает степень неопределённости», – пишут историк А.И. Миллер и политолог Ф.А. Лукьянов105. Российские авторы также замечают, что если три десятилетия назад доминирующим лейтмотивом в мире была «свобода», то в последние годы, особенно если мы говорим о глобальном Западе, стрелка общественно-политического барометра сместилась на отметку «справедливость».

      Исследователь популизма Джон Джудис (John Judis) обращает внимание на то, что популизм – это не политическая идеология, но политическая логика106. По этой логике, популисты, получая власть и/или частичное удовлетворение своих требований, начинают испытывать психологический «кризис идентичности». Преодолевая этот кризис, популисты могут умерить свои глобальные аппетиты и даже перейти в категорию «нормальных», то есть традиционных политических игроков107. Джудис и многие другие авторы отмечают, что популярность популистских (sic!) лозунгов, партий и политиков – важнейший объективный показатель политического кризиса в той или иной стране.

      Профессор политэкономии Брауновского университета Марк Блайт (Mark Blyth) в статье «Глобальный трампизм»108 пишет, что левый и правый популизм сегодня имеют между собой существенно больше общего, чем кажется на первый взгляд. Так, обе политические линии выступают за социальное государство (хотя правые – «для своих», а левые – «для всех»), антиглобализм, и, что интересно, говорят о необходимости увеличения роли государства и уменьшении влияния финансового капитала. Фарид Захария также говорит о том, что, начиная с послевоенной эпохи, правые и левые идеологии становятся всё ближе друг к другу, смещаясь к центру в том, что касается экономических вопросов, а реальные споры между ними касаются скорее вопросов морали, нравственности, культуры и в целом СКАЧАТЬ