Полвека в мире экслибриса. Александр Чернов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с ним начали гравировать экслибрисы одновременно, то в этом же году он сделал экслибрис Никифорову. Это был один из самых первых его книжных знаков. И на следующий год, в 1964 году, он опять награвировал интересный книжный знак в подарок Никифорову. В композициях этих графических миниатюр просматривалось уважение художника к этому коллекционеру.

      Казалось бы, должны были сложиться хорошие отношения между Никифоровым и Бучневым, ведь они были нужны друг другу. Николаю Алексеевичу было бы выгодно в своих многочисленных заметках открывать новое имя в графике не только Чернова, а мощного графика Бучнева и любителя Чернова. А художнику Бучневу для его ещё большей известности был бы полезен активно публикующийся коллекционер Никифоров.

      Но случилось так, что противник Никифорова смог на какое-то время перетянуть на свою сторону Бучнева. Никифоров сильно обиделся, да так, что когда в 1968 году в типографии печатался каталог первой персональной выставки Бучнева, где были и экслибрисы, он даже пытался помешать этому, что-то наговаривая на художника. Тираж, а он был весьма неплохой, 600 экземпляров, вместо того, чтобы радовать молодого художника, был задержан на складе и, помнится, лежал там очень долго, пока шло какое-то разбирательство. К тому же выяснилось, что этот каталог попытался получить со склада коллекционер недруг Никифорова, а не картинная галерея, которая была заказчиком.

      Алексей Фёдорович очень переживал разлад с Николаем Алексеевичем, видно, понимая, что это наносит урон им обоим, а, возможно, и, чувствуя какую-то свою вину. В дальнейшем я никогда не слышал от него негативных высказываний в адрес Никифорова. Зато Николай Алексеевич всегда говорил о нём с обидой. А однажды, когда мы с ним обсуждали темы возможных выставок, и я предложил провести выставку книжных знаков Бучнева, ведь это самый сильный тамбовский график, то Никифоров обиженно заявил, что такая выставка может прекратить нашу дружбу.

      Алексей Фёдорович относился ко мне с большой теплотой. Немалую роль в этом, полагаю, сыграли годы нашей совместной учёбы в художественной школе. Мы с ним во многом похожи. Он тоже тамбовчанин, потомок тамбовских крестьян, некогда переехавших в наш город. И мне было обидно, что конфликт коллекционеров разводил нас в разные стороны. Ведь, кроме совместной учёбы и увлечений, мы с этим талантливым художником ещё и жили в одном доме на Советской, 7 «а». И не только в одном доме, но даже и в одном подъезде, он на первом этаже, а я на пятом. В 1967 году я подарил ему книжный знак, изготовленный мною в технике цинкографии. Подарок, видно, понравился, и он в 1968 году в ответ подарил экслибрис мне, награвировав его на дереве.

      Думаю, не случайно друзья Бучнева, скульптор Малофеев и артист Борнашов, относились ко мне так тепло. Малофеев, у которого была своя «Волга», видя меня идущим, останавливался, предлагая подвести (я же любил и люблю пешие прогулки). А Борнашов при встречах обязательно вручал приглашения на вечера клуба творческих работников или билеты в театр (второе мне, не скрою, СКАЧАТЬ