Королева отшельников. Галина Романова

Чтение книги онлайн.

      Коллеги не считали, что он сдулся, что утратил профессионализм из-за горя, что его подкосило как-то вдруг и сразу. Они считали, что у него сильно испортился характер. Он перестал шутить, улыбаться. Стал жестким, неразговорчивым.

      А дела…

      Дела он, как вел успешно, так и продолжал вести. И не то чтобы дни считал до пенсии, но ждал ее. Очень ждал. Чтобы побыть одному, в тишине и покое. На даче, где они жили с Таней последние годы безвылазно. Очень ему туда хотелось. Дети не разрешали.

      – Нечего, пап, там тебе делать, – отрезала дочка, когда он заикнулся месяц назад. – От тоски выть? Успеешь еще. Вся старость впереди.

      – Правда, батя, не стоит, – смущался сын, который никогда ему не давал указаний. Даже советовать опасался. – Тут ты рядышком. Мы рядышком. Бам-сс, и приехали, если что!

      Вот этого «если что» Петрович боялся меньше всего. Он после ухода Тани вообще теперь ничего не боялся. В вопросах, которые касались его лично. За детей и внуков, конечно, он переживал и очень боялся. А за себя…

      Плевать ему стало на себя без Тани. Плевать! Потому и запустил радикулит, который скрутил его на сороковой день после ее гибели. Скрыл ото всех, через страшную боль передвигая ноги. Не прокололся лекарствами. Не прошел курс массажа, как обычно. И вот теперь пожинал последствия.

      Утром у него иногда даже слезы выступали, когда он пытался встать с кровати. Тело не слушалось. Боль скручивала поясницу. Стреляла в ноги, локти, шею. Он валился на подушки. Начинал глубоко дышать, снова пытался подняться. Дотягивался до обезболивающих таблеток, которые оставлял с вечера на тумбочке. Бросал пару под язык и ждал.

      Через несколько минут боль притуплялась. Он вставал и шел в ванную. Там долго тер спину жесткой мочалкой, потом полотенцем. И завтракать шел уже молодцом. Но повторения болевого приступа ждал все время. Он мог его скрутить и в лифте, и за рулем, и на работе. И этого он очень боялся. Потому и стал угрюмым, молчаливым и необщительным.

      Сегодня ночью ему приснилась Татьяна. Она привычно лежала рядом слева, гладила его по плечу и уговаривала сходить в поликлинику. Он должен был сделать снимок и показаться врачу.

      – Стану я в очередях простаивать, – заспорил он с ней, хотя понимал, что не должен ей перечить, это неправильно, она уязвима.

      – Так сходи в платную клинику, Сереженька. Запишись заранее. Сделай снимок сначала, а потом с ним уже на прием. Поделаешь уколы, массаж. И все пройдет. Ну не могу я видеть, как ты мучаешься. – Ее прекрасные голубые глаза наполнились слезами. – Мне от этого так больно, Сереженька! Мне от этого так здесь больно…

      Он проснулся в слезах. И даже резко поднялся с кровати, почти не почувствовав боли. И тут же в его прагматичном, атеистическом мозгу поплыли странные мысли.

      А вдруг там и правда что-то есть? Вдруг она видит его мучения и страдает? И сон – это не вымысел, а послание? Ее послание.

      И еще стоя на светофоре, он из машины позвонил в клинику неподалеку от его работы и записался на рентген. СКАЧАТЬ