Дочка. Господин Светёлкин. Повести. Михаил Достоевский

Чтение книги онлайн.

      Е. Гаршин, 1893 г.

      Дочка

      Повесть

      Глава 1

      Наем квартиры. Домик во Второй Роте2

      Неподалеку от Измайловского моста, по набережной Фонтанки, в один знойный июльский день, часу в четвертом пополудни, шел господин уже далеко не молодой, да и не совсем старый, а тех почтенных лет, о которых старички, дышащие на ладан, имеют обыкновение говорить: «Что это за лета? Когда мы были в таких летах» и прочее, а молодые люди с самодовольной улыбкой отзываются: «Да вам хоть бы жениться так в ту ж пору, Петр Иванович, или Иван Петрович». Впрочем, господин, о котором идет речь, мало заботился о летах своих в эту минуту, а бодро шел по раскаленным плитам тротуара, волоча за собою спавшую с одного плеча камлотовую3 шинель и постукивая с некоторою удалью о камень медным наконечником синего коленкорового4 зонта. Роста он был среднего, не толст, но вовсе не тонок, а так мужчина, что называется, плотный. Из-под высокого пухового картуза его с длиннейшим козырьком курчавились короткие, но вымокшие от пота волосы. Не смотря на то, что господин в камлотовой шинели то и дело обтирал лицо свое платком и не переставал им обмахиваться, пот ручьями катился по его почтенному лицу и, накопляясь в ложбинках редких, но довольно крупных морщин, придавал ему вид усталости и утомления. Но бойкие глаза, несколько прищуренные более по привычке, нежели от солнца, блистали такою веселостью, таким задушевным оптимизмом, что входили в открытую вражду с подмеченным нами выражением усталости.

      Господин в камлоте шел не спеша. Даже можно было подумать, смотря со стороны, как он частенько останавливался, приставлял зонт к чугунным перилам набережной, вынимал из кармана табакерку и, преспокойно нюхая табак, смотрел на высокие, каменные дома – можно было подумать, говорю я, что господин не шел, а так себе прохлаждался в своей камлотовой шинели, если б солнце не так пекло, что прохлаждаться могли разве только одни мухи, а уж никак не существа, называемые, в отличие от прочих животных, смертными.

      Дома, на которые заглядывался прохлаждавшийся господин в камлоте, были трехэтажные, четырехэтажные, желтые, белые, а иногда и первобытного цвета, то есть неоштукатуренные, а просто красно-кирпичные, – вообще все дома капитальные. Окна их были во многих местах, особенно в местах ближайших к крыше, испещрены белыми ярлычками, наклеенными на них, вероятно, не для красы, потому что при этом не соблюдалось ни какой симметрии.

      По-видимому, эти-то ярлычки и привлекали внимание почтенного пешехода. Потогонное солнце нисколько не мешало ему останавливаться пред каждым из таких домов; прищуря глаза и закинув назад голову, он с какою-то насмешливою строгостью поглядывал на верхи домов и, казалось, мысленно взвешивал их удобства и неудобства. Видно было, что он выбирал, потому что миновал уже несколько домов, осмотренных им с большою тщательностью.

      Раз только заметил он, что, кроме домов, его беспокоит нечто постороннее, и как будто инстинктивно взглянул на раскаленное небо, чистое и безоблачное в середине, но пенившееся легкими облаками вдали по окраинам. «А гроза-то будет», – сказал он про себя, СКАЧАТЬ