Рассказы. Вадим Квашук

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ножом щипать и складывать пирамидкой лучину. Пламя нехотя осветило серые стены. Дед Пичка тоже проснулся и придвинулся к огню. Мы просидели до утра, а утром пошел снег. Густой, плотный, он точно лавина обрушился на землю.

      – Пропала охота, – сказал я.

      – Теперь бы домой, – опечалился приятель.

      К полудню вход в пещеру почти завалило, но снег и не думал прекращаться. О том, чтобы вернуться домой не могло быть и речи: в снежной круговерти мы даже не знали, куда идти, где искать безопасный путь.

      – Придется переждать… Мы вспомнили вчерашний сытный ужин и затосковали. В наличии оставалась баночка рыбных консервов, полбулки хлеба и одна луковица на двоих. Мы разделили запасы на три части – одну на сегодня, остальные – время покажет.

      Снег шел весь день, а вечером забушевал буран. Ветер выл на одной упругой ноте. Под его напором содрогались горы. Откуда-то донесся протяжный гул, – то ли лавина сошла, то ли скала обрушилась. Забившись в угол пещеры, мы молчали. Огонь не разжигали, приберегая дрова на крайний случай. Влипли.

      К утру, прижавшись спинами друг к другу, мы, наверное, все-таки задремали, потому что, когда открыли глаза, было светло и зуб на зуб не попадал от холода. По-прежнему шел снег. Я выполз наружу и пытался в бинокль разглядеть хотя бы очертания ближайших скал, но взгляд упирался в белое, точно в вату. Следом вылез старик, стал приседать, размахивать руками – разгонял кровь… Мы съели по кусочку хлеба, размером чуть больше спичечного коробка, и пол-луковицы.

      – Так цыган кобылу приучал… А она потом сдохла, – заметил приятель.

      После двух бессонных ночей и скудного, но все-таки завтрака, вдруг напала такая сонливость, такое безразличие ко всему, что впору хоть помирай. Дед Пичка предложил:

      – Ты поспи… А я подежурю.

      Не, Макарыч, ты первый… А если распогодится, разбужу и сразу – домой.

      Мы вытряхнули из рюкзаков весь хлам, расстелили даже запасные портянки. Я снял фуфайку – лежачему требуется больше тепла, и остался в свитере и безрукавке. Холод сразу вцепился в плечи, заструился по спине.

      – Ты двигайся, шевелись, – посоветовал старик и замолчал. Уснул?

      По-прежнему гудит ветер и сотрясает горы. Отчетливо слышу, как воет камень у входа в пещеру, клокочет ущелье, и как там, наверху, где уже ничего, кроме неба, нет, стонет проносящаяся над вершинами масса снега. Я сжался в комок и, окончательно окоченев, стал равнодушно глядеть на снежные вихри. Почему-то вспомнилась давняя поездка в Фергану, раскаленные солнцем вагоны и трепещущая па окне белая занавеска. Но ветер, треплющий ее, не нес желанной прохлады. Он обжигал лицо и забивал глаза горячей пылью. И не было спасения от зноя.

      – Канибадам, Канибадам… – выстукивали колеса. Странно все-таки устроен человек: в жару мечтает о шорохе желтых листьев и осенней прохладе, зимой ждет весеннего тепла, весной – лета. И так всю жизнь… Сейчас бы в горячую баньку! Трясущимися руками разминаю сигарету, СКАЧАТЬ