Лжесвидетельница. Александр Арсентьевич Семёнов

Чтение книги онлайн.

      – Проходил я как-то в ноябре в военкомате комиссию. Пожаловался окулисту, что у меня на ветру глаза сильно слезятся. Меня направили на лечение в больницу. А какое лечение? Закапают раз пять в день из пипетки в глаза – вот и все лечение. Палата была большая. Мужиков восемь или девять лежало. Скукотища несусветная. Лежим как-то вечером все по своим койкам. Все молчат, кто книги, кто газеты читают. Тоска зеленая. Я лежал, лежал, глядя в потолок и начал петь "Катюшу". Сначала пел тихо, а потом все набирал и набирал обороты и, не допев до конца песню замолк.

      – Эй, кто там радио выключил? Включите! Песню хорошую дайте дослушать, – заорал от дальней стены мужик.

      – Окстись, Кондратич! У нас в палате и радио – то нет. Это вон пацан, Пашка, пел.

      – Пашка, это ты пел?

      – Ну, да.

      – Хорошо поешь. Спой еще что– нибудь.

      Вот я и решил мужикам концерт устроить. Облокотился на грядушку кровати. Спел одну, вторую песню, вошел в раж и не заметил, что в дверях молодая медсестра стоит, слушает. Когда я закончил петь, сестричка подошла ко мне и положила на плечо руку:

      – Молодец, Паша! Хорошо поешь. Бальзам вылил на душу, – сказала она и вышла из палаты.

      – Ну, и где тут любовь?

      – Дальше слушай. В субботу после обеда она позвала меня в процедурку.

      – Паша, завтра воскресенье. Процедур никаких не будет, да и врачей тоже. Пойдем ко мне домой, переночуешь, а завтра к вечеру в больницу вернешься, я в ночь дежурю.

      – Как это, я пойду? – говорю ей. -В пижаме и тапочках, что ли?

      – Я одежду твою сейчас принесу. Переоденешься и пойдем. Я тут рядом живу.

      – Страшно чего-то. А вдруг ты меня куда-нибудь заведешь?

      – Ну, что ты. глупенький. Пойдем! Хоть борща настоящего похлебаешь.

      – Ну ладно, неси одежду.

      Зина, так звали медсестру, жила, примерно, в полукилометре от больницы. Несмотря на довольно сильный морозец, Пашка даже не успел продрогнуть в своем тонком суконном бушлате.

      У небольшого аккуратненького домика Зина остановилась у калитки, просунула руку между досками. Лязгнула щеколда, и они оказались в маленьком дворике, в котором у забора с соседями в ряд возвышались три дерева, а вдоль тропинки к крыльцу из-под снежных шапок выглядывали какие-то раскидистые кусты. Зина достала из сумки с большими металлическими застежками ключ и открыла входную дверь:

      – Заходи, Павлик, не стесняйся.

      Пашка оторопел. Его даже в далеком детстве никто не называл Павликом. Разве что "Пашок пойдем сядем на горшок". А тут Павлик. На душе стало тревожно. К чему бы такие нежности?