Премудрая царица. Историческая фантастика. Светлана Бестужева-Лада

Чтение книги онлайн.

      – Чего изволишь, царица-матушка.

      – Баню мне приготовьте, да не простую, а с разными ароматами. Сегодня вечером государь приказал мне к нему в опочивальню явиться. Нужно, чтобы я, как роза благоуханная была.

      – Сей момент все исполним.

      Девицы умчались, а вместо них явилась Агафья.

      – Что это ты удумала, Марьюшка? Тебе еще отдыхать надо.

      – С царем не поспоришь, Агаша. Да и в благостном расположении он нынече.

      – Так-то оно так…

      – Да у меня уже все прошло

      – Ну, смотри сама. Потом не жалуйся.

      – Не буду, – весело пообещала я.

      Потом… потом был рай земной. Девки расплели мне косу, вымыли волосы в трех водах (две я не запомнила, а третья была розовая). Замотали голову чалмой из полотенца и принялись распаривать меня в травяных душистых настоях, точнее, в их пене. Потом окатили росной прохладной водицей и повели в светелку – сушить да расчесывать волосы, а после из короной в три обхвата на голове укладывать.

      К великому огорчению Агафьи, краситься я отказалась наотрез. Ни белиться, ни румяниться, ни брови углем подводить, ни ресницы чернить. И так хороша. Но набившиеся в светелку ближние боярыни моего мнения не разделяли.

      – Что же ты, государыня, к царю как девка худая пойдешь?

      – Не как девка, – огрызнулась я, – а как жена послушная.

      – Ну хоть щечки-то нарумянь.

      – И так хороша!

      Как выглядели женщины того времени, я знала еще до того, как в него попала… Превращаться в одну из окружающих меня боярынь я не собиралась. У них косметика из средства украшения стала средством устрашения. Белая маска из свинцовых белил, алые пятна на щеках, будто кто кистью провел, углем нарисованные брови… Нет, спасибо.

      При этом, разумеется, мало кто связывал частые недомогания и раннюю смерть московских красавиц с «невинными» свинцовыми белилами. Температура, боль в животе, не проходящая по две-три недели, тошнота и бессонница объяснялись либо несвежей пищей, либо сглазом, порчей от недобрых людей. А на самом деле это была «свинцовая колика» от накопившегося в организме металла. Помочь им уже никто не мог.

      Осуждение просто выплескивалось из глаз окружающих женщин, но слово молвить поперек никто не смел. Царица ведь! И матушка родная далеко, да и ее, поди, на послушает.

      Но ведь государь зовет ее в свою опочивальню, и словечка не вымолвил, чтобы прихорошилась. Тут уж всем смириться приходится: перечить царю – себе дороже.

      Зато нарядили меня так, что я вздохнуть не могла. Поверх нарядной рубашки еще и выходное платье, расшитое золотом и самоцветами. Весило это чудо не меньше пуда и удобно в нем было, как в каменном мешке. Но тут уж пришлось прикусить язык мне: не оборванкой же перед светлые государевы очи являться. Другие вон тоже на себя по десятку килограмм парчи, бархата и самоцветов носят – и ничего. СКАЧАТЬ