Питомец «Ледового рая». Николай Романов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты будешь спать. А сейчас пойдем знакомиться с другими детьми. Ты помнишь, как меня зовут?

      Кирилл, само собой, помнил.

      – Зина.

      – Не Зина! – Пальцы-клещи угрожающе нависли над его лицом. – Мама Зина… Так как же меня зовут?

      – Зина!

      – Ах ты маленький упрямец! – Воспитательница вновь стиснула его щеку, теперь другую, да так, что Кирилл взвизгнул:

      – Не надо!

      На этот раз слезы удалось сдержать; он и сам не понимал, каким образом, – просто не заплакал.

      Воспитательница отпустила щеку и вновь спросила:

      – Так как же меня зовут, крысеныш?

      – Мама Зина, – вынужден был сказать Кирилл.

      – Так-то, маленький упрямец. – Воспитательница снова взяла его за руку. – Пойдем знакомиться с детьми.

      Кирилла привели в другую комнату, стены которой были окрашены в желтый цвет. И мальчишка увидел тех, с кем ему предстояло прожить следующие двенадцать лет. Правда, тогда он этого не знал. И совершенно не запомнил, как познакомился с Мамой Натой, хотя вскоре именно с нею в его мыслях ассоциировалось слово «мать».

      Много позже он увидел голограмму своей настоящей матери. На могильной плите – когда Мама Зина сообщила крысенышу, где похоронены его родители. Кириллу было уже восемь. Он стоял перед могилой и, глядя на изображение женщины, запечатленное в триконке – красивое круглое лицо, улыбающиеся серые глаза, длиннющие, как вечерние тени, ресницы, ямочка на подбородке, – мысленно спрашивал: «Почему же ты заболела? Почему так рано умерла?»

      А потом Мама Зина объяснила Кириллу, что мать его умерла не от тяжелой продолжительной болезни, как ему говорили. Собственно, это и вовсе была не болезнь… Все очень просто: Екатерину Кентаринову прирезал кухонным лазерным ножом очередной сожитель, когда она в пьяном угаре приволокла в постель внеочередного. Именно так выразилась Мама Зина, и Кирюша возненавидел ее, и стала она впредь уже не Мамой, а Стервой Зиной, и в скукоженную душу приютского крысеныша влился еще один ручеек злобы…

      В общем, злоба стала для мальчишки сродни детскому – острому и непреходящему – желанию играть. Кирилл всегда на кого-нибудь сердился. То на Жердяя Севку, бывшего тремя годами старше и до тех пор отбиравшего сладкое у воспитанников из младшей группы, пока они не научились съедать свою порцию за столом, а не уносить куски в карманах, хвастаясь, кто дольше вытерпит и не съест… То на Маму Зину и Маму Нату, когда они ставили Кирилла, не желающего произносить перед трапезой обязательную молитву Единому Богу, на колени, в Темный Угол, который отгородили в игровой, чтобы наказанному слышно было, как другие в это время играют. Или отправляли в карцер за то, что отметелил вечно дразнящегося Петьку-Мартышку… То на Доктора Айболита, которого на самом деле звали Сергеем Ивановичем Неламовым, за то, что он делал Кирюше больные уколы, когда тот простужался.

      Именно Доктор Айболит сказал как-то, что «на сердитых воду возят», посоветовал держать СКАЧАТЬ