Тайны русской православной церкви. Т.1. Владимир Петрович Бровко

Чтение книги онлайн.

      Важнейшие из них – послания и устав: 

      Первые служат как бы дополнением к последнему. Общее направление мыслей Нила Сорского – строго аскетическое, но в более внутреннем, духовном смысле, чем понимался аскетизм большинством тогдашнего русского монашества.

      Иночество, по мнению Нила, должно быть:

      1. Не телесным, а духовным (оно требует не внешнего умерщвления плоти, а внутреннего, духовного самосовершенствования).

      2.Почва монашеских подвигов – не плоть, а мысль и сердце.

      Намеренно обессиливать, умерщвлять свое тело излишне: слабость тела может препятствовать в подвиге нравственного самоулучшения.

      Инок может и должен питать, и поддерживать тело "по потребе без мала", даже "упокоивать его в мале", снисходя к физическим слабостям, болезни, старости.

      Непомерному пощению Нил не сочувствует.

      3. Он враг вообще всякой внешности, считает излишним иметь в храмах дорогие сосуды, золотые или серебряные, украшать церкви; церковь должна иметь только необходимое, "повсюду обретаемое и удобь покупаемое".

      Чем жертвовать в церкви, лучше раздать нищим… Подвиг нравственного самосовершенствования инока должен быть разумно-сознательным.

      Инок должен проходить его не в силу принуждений и предписаний, а "с рассмотрением" и "вся с рассуждением творити".

      4. Нил требует от инока не механического послушания, а сознательности в подвиге.

      Резко восставая против "самочинников" и "самопретыкателей", он не уничтожает личной свободы.

      Личная воля инока (а равно и каждого человека) должна подчиняться, по взгляду Нила, только одному авторитету – "божественных писаний".

      "Испытание" божественных писаний, изучение их – главная обязанность инока.

      5. Само же изучение, божественных писаний должно быть, однако по мнению Нила Сорского, соединено критическое отношение к общей массе письменного материала: "писания многа, но не вся божественна".

      Эта мысль о критике была одной из самых характерных в воззрениях и самого Нила, и всех "заволжских старцев" – и для тогдашнего большинства грамотников совершенно необычной.

      В глазах последних, как, например, Иосифа Волоцкого – всякая вообще "книга", "писание" – являлись чем-то непререкаемым и боговдохновенным.